– Il s’enfuit!.. Il s’enfuit!.. Mais, une masse informe le poursuit avec acharnement, sur ses traces, au milieu de la poussière…[7]

Я подтянула к себе колени, положила на них голову и прикрыла глаза. Все во мне обрело совершенный мир, страх полностью исчез, восторг тобой тоже притупился и уступил место долгому плаванию, в которое отправилось мое сознание, ведомое твоим голосом. Мне виделась карета, мчащаяся по мостовой, и крик отчаяния, вздымаемый к темному городскому небу прошедших времен.

Уже сквозь подступающую дымку я отметила, что ты на минуту остановился и сказал кому-то:

– Нет, сегодня я читаю по-французски. Завтра. Эту же книгу? Хорошо. Il s’enfuit!..

Я открыла глаза. Вокруг стояла непроглядная темнота. Меня окружал только шорох листвы. Ноги затекли, руки совсем замерзли и не желали двигаться. Я вцепилась онемевшими пальцами в ближайшую ветвь и с большим трудом подняла себя с мерзлой земли. Пошатываясь и спотыкаясь, вышла из леска. Из-за плотных туч выглянула луна, и я увидела, что тебя нигде нет. Конечно, ты давно ушел, так и не узнав, что я стала свидетельницей твоего чтения!.. Но что мне делать теперь? Искать выход с кладбища в полной темноте было заведомо проигрышной затеей, и это не говоря о том, что ворота наверняка уже закрыты, а твой автомобиль давно пребывает рядом с твоим домом. С другой стороны, мне грозила опасность замерзнуть.

Я прислушалась, стараясь поймать голоса птиц. Увы, вокруг по-прежнему царила мертвая тишина.

Вздохнув, я протиснулась мимо двух могил и вышла на то место, где несколько часов назад стоял ты. Мне открылось было большое полукружие могил, но тут луна снова зашла за тучи, и я осталась в полной темноте. Делать нечего; я присела на ступени, ведущие к памятнику, и воззрилась во мрак, из которого едва проступали очертания надгробий. Хотелось снова уснуть, чтобы скоротать время до утра, но никак не получалось. Холодный ветер проносился по кладбищу, роняя тут и там пугающие стоны, где-то далеко хлестали в воздухе троеградские ленты, и лица суровых воинов нет-нет да и всплывали в сознании… Пожалуй, мне было жутковато, но это ощущение не шло ни в какое сравнение с тем страхом, что пригнал меня сюда в поисках твоего утешения. Странно!

– Меня не должно быть здесь, – наконец сказала я и подышала на замерзшие руки. Подумала немного и добавила: – Не должно, но так получилось.

Никто не ответил. Мне представились сонмы призраков с застывшими лицами, еще более холодными, чем ночной ветер, – недоуменные, жесткие, ожидающие объяснений. Ну что ж, подумала я, если мне не пришлось объясняться с птицами, почему бы не объясниться с мертвыми?

– Я оказалась здесь случайно, – заверила я. – И теперь не могу выйти. Темно, выхода не найти. И ворота, скорее всего, закрыты. А еще, если честно, мне боязно проходить одной мимо Защитника. Мне кажется, он совсем не хотел, чтобы я сюда заходила.

Снова нет ответа. Ветер продолжал подвывать, ленты шелестели в его беспощадных потоках.

– Я надеюсь, что не очень мешаю вам здесь, – предприняла я еще одну попытку оправдаться. – В любом случае, извините, что так получилось. Как рассветет, я сразу уйду.

Тишина.

Время шло. Я решила больше не досаждать мертвым своими разговорами и молча смотрела в темноту, а когда выглядывала луна – на надгробия. Мне уже начинало казаться, что я останусь здесь навсегда. Сначала на ступенях, потом – под одной из плит: уж слишком холодно. Не особенно тревожное чувство, даже если думать о том, что я тебя больше не увижу… Как страшно было поймать себя на этом, но среди могил сложно мыслить категориями привычной жизни, все это отступает куда-то, оно находится рядом с тобой, но раньше оно хранилось внутри, а теперь нужно найти желание и силы, чтобы протянуть руку, ухватить неповоротливую цепь реальности и притянуть ее к себе.