Я переработал, дописал книгу – всю первую часть, – переписав почти полностью ключевых персонажей и добавив даже новых, и написав более половины продолжения «И.Н.Ф.Е.Р.Н.О.», что долго шло с названием «Боль оставленных Богом». Затем, будто пробудившись, я осознал, что Создатель, будучи совершенным, никогда не оставит никого, это чаще мы отходим. С того момента название изменилось на «Боль оставивших Бога». Небольшая корректива – а насколько кардинально изменение полярностей смысла! В итоге я решил, что эта книга будет третьей, и раньше увидит свет «И.Н.Ф.Е.Р.Н.О. Трансцендентность Творца» (так это будет квадрология, так же как и «Хроники Перевернутых Миров»). И да – почему именно берсерк и кто такой Ульфхеднар, я собирался открыть во второй книге, но тоже сделал рокировку, и это случится в третьей. Всё-таки та книга, которую вы держите в руках, в большей части относит вас к альтернативной Вселенной будущего нашей планеты и кроссоверу с другим измерением, где все герои в сказочном мире, не ведающие о нахождении себя в других мирах. В какой-то момент я решил сделать книгу «Берсерк», где будет полностью представлен новый сказочный мир, который я разрабатывал, считай, с самого рождения. Те герои, которых вы встретите – они из начатых мной отдельных книг, так называемые «сольники», из которых они перекочевали в одну книгу, где вы понемногу с ними познакомитесь. И где будет дан ответ на многие вопросы.

С детства я знал, что стану кинорежиссёром и исполнителем драматических ролей. Мои герои будут те, кто сохранят в себе доблесть, и даже будучи преданы всем миром, вступятся за слабых. Так, понарошку, благодаря киноакадемию и маму с папой, я представлял десятки моментов получения Оскара по всем фронтам, как любимые кинорежиссеры.

Забегая вперёд, скажу, что на момент написания книги я поработал с Фёдором Бондарчуком, Константином Хабенским, Николаем Хомерики и Данилой Козловским на съёмочной площадке в их кинопроектах. Тут встаёт вопрос, что многие люди работают там, потому что они готовы к таким тяжёлым условиям. Это с телеэкранов и модных журналов – всё в лоске и роскоши, а на деле Путь актёра/режиссёра/сценариста/продюсера полон лишений и смен сутки напролёт, где нет возможности попить воды (не то что перекусить) и выйти в туалет. Можно долго рассуждать о родителях, что облегчают своим влиянием и наработкой связей путь к вершине. Лично у меня в этой области такой привилегии не было, так что я столкнулся с тем, что реально – ни одно слово тебя не украсит, и единственная рекомендация – проходить кастинги, где на роль – тысячи претендентов, где низкий оклад и условия работы на уровне рабовладельчества. Где ты, как гладиатор, сражаешься не с антропоморфным противником, а с холодом (да, в сценарии была весна и одежда была необходима соответствующая, а на улице -27). И ничего, что тут пару часов назад было всё покрыто льдом – его пожарная машина сбила полностью брандспойтами, и остальное дочистили. Ты будешь стоять на съёмочной площадке, не чувствуя ни рук, ни ног, и в утверждённой тоненькой рубашечке: работать в кадре. А на премьерном показе твои труды никто не увидит, они же пошли под нож… Да, и такое было. Но я отношусь к этому очень прозаично. Главный старт – впереди. Экранизация собственных проектов, а не каких-то чужих мыслей и идей, что ты стараешься, вжившись, передать.

Я помню, как переезжал в Санкт-Петербург, и было реально очень трудно и тяжело жить, учиться, пребывать в таком динамичном режиме, и как я прочитал в метро пришедшее мамино смс – что она горда мной, решившим проторить себе дорогу в чём-то новом и в такой объективно сложной отрасли, как кинематограф. Там было много слов, в том послании, что придавали мне сил. Но даже отучившись в двух институтах, пройдя и операции на сердце, и травмы, особенно ту, из автомобильной аварии, когда с заднего сиденья такси я угодил в лобовое стекло, тараня кресло перед собой, – после всего этого первые попытки с учёбой в Питере не увенчались успехом, да и физически мне было очень сложно тянуть такой график. Но я мог быть нотариусом, адвокатом, где успешно до этого стажировался; имея два высших юридических образования, я печалился, что родители не смогли оплатить мне обучение на кинорежиссера за рубежом, когда я был молодым мальчишкой. Я тогда даже сдал тесты в Гарвард, но меня побоялись отправить – с одной стороны, из-за здоровья, а с другой, потому что было слишком дорого, неизведанно, и казалось опасным.