Мысль шокировала. Я резко вскочил на ноги и тут же чуть не упал. Терпя боль в голове, осмотрелся. Догадки оказались верны. Я стоял в прихожей моего дома в Аскатрале. От дубовой двери маленький коридорчик заворачивал направо, ведя в основную часть дома. Сквозь небольшое окошко лился дневной свет. Около чугунной вешалки ютились столики для канделябров с потухшими свечами. Это было так же странно, как и существование самой прихожей. Я давно не пользуюсь канделябрами.

Рядом с одним таким столиком лежала без сознания Кори. Я бросился к ней и сел рядом, взял за плечи и посмотрел на лицо. Бледное. Дышит плохо, но пульс есть.

– Кори, ты слышишь меня?

Она не ответила. Я осторожно перевернул девушку набок и поправил замявшуюся куртку. Мы оказались здесь в той же одежде, что и выбежали на улицу за Хатоном. Убедившись, что Кори ничего не угрожает, я встал и направился к двери.

Распахнул.

И тут же захлопнул.

Спокойно. Это глюки от потери сознания. Сейчас я снова открою дверь, и…

Вместо теплого июньского денька в лицо ударил ледяной колючий ветер, занеся внутрь сугроб мелких снежинок. Казалось, за секунду я обморозил все тело. Здесь бушевала настоящая снежная буря, а температура вряд ли поднималась выше двадцати градусов ниже нуля.

Я закрыл дверь и прижался к ней спиной, сползая на корточки рядом с Кори.

– Где мы… и когда? – спросил я девушку. Она молчала.

Какого демона в начале июня в Аскатрале снежные бураны и лютая зима? Как, если в конце мая росли цветочки в плюс пятнадцать?..

В полном смятении я вышел из прихожей. На каждом углу стояли канделябры разных размеров, висели люстры с подставками для свечей – будто совсем исчезло электричество. В гостиной панорамные окна были закрыты плотными бордовыми шторами; через узкие щели прорывался свет. Пол был устлан сплошным мягким ковром; на дубовом потолке, под которым висела мощная люстра на три десятка свечей, сияла резьба, как и на верхней части стен. На них висели многочисленные картины. В холодном камине лежала старая зола. В большом зеркале над ним отражались мраморные статуи лошадей и подставки для оружия. Вокруг камина расположились стулья и кресла старомодного вида с кушетками для ног и круглым столиком. В одном углу гостиной стоял большой стеллаж с множеством книг, в другом располагался специальный столик для игры в шахматы. Я смутно припоминал, что такой интерьер у меня был где-то в конце девятнадцатого века.

И ни грамма пыли и грязи. Будто здесь убирались еще вчера. Странно.

Очень странно.

Все остальные комнаты и помещения, куда бы я ни заглядывал, были обставлены в том же стиле. В подземелья я спускаться не решился, пока не приведу в порядок Кори.

Подойдя к окну, глянул в щелку между шторами, и не увидел ничего, кроме белого вихря. Тело пробрал холод. Да, надо бы одеться потеплее.

Ради интереса я вышел в парадную прихожую и заглянул в почтовый ящик. Там лежала газета. Схватившись за нее, как за спасательный круг, я поднес листы к глазам.

Имперский Вестник

Выпуск №27

12/01 от 1894 года

Брови стремительно поползли вверх. 1894?.. Оглянувшись на гостиную, я тут же понял всю странность интерьера.

Спокойно, Кай. Мы в Аскатрале. На улице январь конца девятнадцатого столетия. Все нормально.

Если это чья-то злая шутка, и пока меня здесь не было, кто-то решил устроить исторические съемки, я искренне его поздравляю. Но мебель не выглядит старой. И так изменить погоду не может никто…

От этой мысли стало еще холоднее.

Куда Энн нас отправила?!

Минут через двадцать пришла в себя Кори. Рассеянно озираясь по сторонам, она вышла в гостиную: