Я отошла к Каю и поняла, что испытываю самый настоящий страх.

– Это ловушка, – тихо сказала я и вытащила клинок.

Я не видела его лица, но чувствовала, каких огромных усилий стоило кейнару держать себя в руках. Он не воспринимал ничего, кроме места, откуда исчез Хатон. Плечи мелко подрагивали, ладони сжались в кулаки, а грудь вздымалась при тяжелом дыхании. Одна рука крепко сжимала клинок на поясе. Так крепко, что на предплечье выступили вены.

Я осторожно подошла и прошептала на ухо:

– С Хатоном мы обязательно разберёмся. И ты ответишь ему за это. Но позже. А сейчас надо убираться отсюда.

Кай поднял голову, вдохнул, выдохнул и огляделся. Я узнала взгляд Ищейки, цепляющий каждую деталь, напряженный до предела и готовый сорваться по команде.

– Ты права, – сухо ответил он. – Уходим.

Мы отступали лицом к переулку, и почти вышли на освященную дорогу.

– Стой, – шепнула я, неожиданно что-то заметив.

На одной из улиц появилась человеческая фигура. Я различила в ней девушку небольшого роста. Кай тоже ее увидел и замер.

Силуэт неспешно приближался, пока не вышел к фонарю. Там Энн остановилась. Скрытое капюшоном лицо поднялось и расплылось в зловещей улыбке. Кулон в виде пентаграммы буквально сиял.

Появилось желание убежать. Твердая необходимость. Если бы не кейнар, я бы так и сделала. Но Кай стоял, как скала.

– Я вижу, вы меня узнали, – торжественно сообщила Энн и подошла еще ближе.

Кай бросил ей под ноги «кулон» Хатона и прошипел:

– Отвечай, где ты его взяла. И как связана с моим братом.

Энн невозмутимо наступила на него, прошла еще шаг и остановилась.

– Я думаю, нет смысла отрицать очевидное, – надменно улыбнулась она. – Что вы так переполошились? Я не несу угрозы, а вы выставили оружие, будто бы я не обычная ведьма, а жуткий демон.

– Ты не просто ведьма, – прошептала я.

– А ты умная девочка, – голос Энн неожиданно изменился. – Я не люблю таких.

Кай прикрыл меня вытянутой рукой:

– Что тебе нужно от нас? Зачем этот спектакль? Кто ты?

– Кай, Кай, Кай. Ты сам не знаешь, кто ты такой и что можешь. В твоей голове множество вопросов, на которые ты не знаешь ответа, – сиреневые глаза фанатично блеснули. – И я не знаю. В этом-то и проблема. А что мы делаем с проблемами?

Кай сделал шаг назад, выставив клинок и взяв меня за руку:

– Что тебе нужно от нас, конкретно?!

Насмешливость тут же сдуло. Энн посмотрела ему в глаза и четко ответила:

– Знания.

Никто не успел отреагировать. Ведьма метнулась к нам, срывая с шеи кулон. Кай замахнулся, но вместо него Энн бросилась на меня.

Последнее, что я видела – как кулон становится клинком в ее руке. Золотое, переливающееся лезвие в своей груди. Глаза, синие и фиолетовые. И теплое ощущение руки Кая.

Потом мир расплылся. И исчез.

В ушах звенело.

Виски пульсировали, боль разрывала голову на части. Я не чувствовал конечностей, словно пробежал сто пятьдесят километров. Знакомый и одновременно давно забытый запах щекотал ноздри. Запах дерева, парафина и старых книг. Сквозь густую мешанину ароматов прорывалась тонкая ниточка – холодный, свежий запах снега.

Я открыл глаза и увидел дубовые доски потолка. Они тускло освещались дневным светом. Больше в поле зрения ничего не входило, поэтому я осторожно сел, за что получил удар головной боли.

Теперь взгляд упирался в стену, тоже обитую дубовыми половинками. А подняв глаза вверх, увидел картину с горами.

Челюсть отпала. Я сам нарисовал ее, очень и очень давно, и повесил во вторую прихожую Аскатрала, которую ещё называл «дубовой»… Но сейчас этого места не существует. Вместо ненужной прихожей теперь продолжение библиотеки.