В комнате кейнара также не оказалось. Увидев пустую кровать, на которой лежал труп, я окончательно поверила в происходящее. И ужаснулась. Как? Ну как такое возможно?

Понадобилось еще минут десять, чтобы отдышаться и понять, где находится Кай. Ну, конечно же. Сосредоточившись, я представила вершину Аскатрала. А через секунду в лицо подул свежий ветер, принося запах снега в летний день.

Он стоял, сложив руки за спиной, и смотрел на горы. Потоки воздуха поддевали черные перья на распахнутых крыльях и летели дальше, вороша темные пряди.

– Кай!

Кейнар обернулся.

Несколько мгновений потребовалось, чтобы понять, что его глаза голубые, а не черные. Еще малость, чтобы отметить седину на висках.

А там и секунда кончилась.

– Кори!!!

Я бросилась к нему, обняв так крепко, словно боялась, что кейнар сейчас растворится.

– Кай, ты жив! Господи, ты жив, не могу поверить, ты жив!.. – бормотала я, уткнувшись в него лицом.

– Жив, девочка моя, – просипел Кай, зарывшись в волосы. – И ты здорова. Хвала всем небесам, у нас таки получилось…

– Да… – всхлипнув, я отстранилась, продолжая удерживать его за руки. По щекам текли слезы.

Если в его черных глазах можно тонуть, то в этих вовсе нет дна. Они были почти синего, глубочайшего небесного цвета. Нереально красивые глаза, которые очень заманчиво сочетались с черными волосами. Проведя ладонью по седым вискам, я шмыгнула носом… и не выдержав, разрыдалась.

Кай улыбнулся и притянул к себе.

– Ты не представляешь, что мне стоило пережить эти три года! Не вздумай так больше делать, слышишь, если ты еще раз так умрешь… – я откровенно рыдала, повиснув на кейнаре и покрывая все лицо солеными поцелуями. А потом засмеялась. – Как? Как тебе удалось? А вообще, неважно… я люблю тебя. И только попробуй куда-нибудь исчезнуть! О, у тебя рука выросла, смотри…

Он тоже засмеялся, громко и искренне, и отлепив мое тело от себя, закружил:

– Я люблю тебя больше, чем ты думаешь, – усмехнулся Кай, поставив меня на снег. И тихо добавил: – Я больше не Ищейка, Кори.

Я опешила, даже шагнула назад от неожиданности.

– Что?..

На лице кейнара возникло подобие недоумения.

– Я больше не Ищейка, – терпеливо повторил он. – А самый обычный кейнар.

– И какая же твоя стихия?

Кай с любовью оглядел горы, встряхнул крыльями и улыбнулся:

– Воздух!

Я готова была разорваться на тысячи мелких кусочков от радости, что бурлила внутри.

– Это же прекрасно! – воскликнула я и бросилась ему на шею.

Кай не удержался, и мы упали в снег.

– Мы сделали это, – нежный поцелуй. – Ты здорова. Я не Ищейка. Это не укладывается в голове!

– Ты думаешь, умещается у меня?

– Но, главное, – он провел рукой по моей щеке, – это находиться рядом с тобой. Я полюбил это больше счастья не быть Ищейкой.

– Подлиза, – по-доброму пробурчала я.

– …И где же сейчас этот клинок? – спросила я после диковатого рассказа Кая о двух кинжалах.

Кейнар усмехнулся:

– Я выкинул его в море.

Мы сидели на самом краю, как далекие четыре года назад, и смотрели на горную панораму. Первый раз он привел меня сюда, чтобы показать родовой меч с красной лентой. Сейчас дырка от него зияла в камне рядом с правым коленом. Кай рассказал красочную легенду, а потом мы «дрались» на клинках и упали в снег… как давно это было. Сейчас я прижалась к кейнару, положив голову на плечо. Мягкие перья накрыли спину. Теплые пальцы держали ладони. Я подняла лицо и улыбнулась:

– Может, ты у нас мутант?

– А бездна его знает. Я не хочу об этом думать. Так хорошо, как сейчас, мне было только года в три. Когда удалось стащить печеньку у Саманты Бриз.

Легкая, воздушная радость пронеслась над головами и упорхнула в безоблачное небо. Мне почудилось или запахло имбирным печеньем?