Толя понимающе кивнул и глянул на Кори:

– А ты тоже убивала, чтобы…

– Нет, – тут же ответила она. – Я родилась наполовину кейнаром, и этот гормон уже был в крови. Оставалось только его покормить.

– И кто тебя обращал?

Девушка ткнула мне в затылок пальцем. Я улыбнулся:

– Советую сделать все прямо сейчас. Днем будет сложнее, а следующей ночью ты будешь чувствовать себя гораздо хуже.

– Сейчас?! В двенадцать ночи?!

– А почему нет, – я взял его за шиворот и поднял на ноги. – Кори, дай ему кухонный нож!

– Нож? – изумилась она. – Ты не хочешь дать ему что-нибудь… посущественнее?

Я встряхнул парня и ответил:

– Посмотри на него. Пока он не научится держать оружие, я не дам ему настоящий кинжал.

Не слушая возражений, мы заставили Толю одеться и засунуть нож за пояс. Парень страшно нервничал и рассеянно водил глазами, прислушиваясь то к нам, то к себе. Кори пожелала удачи и вытолкнула нас за дверь.

– И как мы будем искать, кого убить? – испуганно лепетал он, пока мы ехали в лифте. – Господи, я же будущий врач, как я смогу кого-нибудь умертвить? Умышленно?!

– Не волнуйся. Такие люди всегда находятся, и убив их, ты совершишь скорее добро, чем зло, – и подумав, мягко добавил: – Я тебе помогу.

Мы вышли на темную улицу, глянули на пустую детскую площадку и отправились во дворы.

– Сколько говоришь тебе лет? – неожиданно спросил парень.

– Много.

– Так ты бессмертен?

Я шел, засунув руки в карманы кофты, и долго не мог понять, почему старые способы поиска жертв не работают. Ни чутья, ни невидимой сети, окутывающей весь город и накрывающей каждое живое существо, заставляя чувствовать его жизненную силу сквозь километры бетонных стен. Потом вспомнил, что больше не владею пятой стихией. Стало грустно.

– Все кейнары бессмертны, – печально вырвалось у меня, но вовсе не из-за того, что кейнары не умирают. – Но это не значит, что нас нельзя убить.

– И сколько в среднем вы живете?

– От пятисот до тысячи.

– Так ты долгожитель!

Я усмехнулся:

– Никто просто не знает, как убить меня. В народе считается, что мой орден… точнее, тех, кто принадлежит к ордену Ищеек, убить нельзя.

– Ищейки? Что это за орден?

Я остановился и посмотрел на него:

– Они ищут и убивают. Существ, которые им нужны. И отправляют в бездну всех, кто встанет на пути.

Толя похолодел:

– И ты такой?

– Был, – я вздохнул и продолжил идти. – Извини, но я не хочу говорить на эту тему.

Парень замолчал, уткнувшись в ботинки. Мы шли минут десять, пока я вертел головой, пытаясь призвать остатки былых способностей. Получалось не очень, но, в конце концов, мы наткнулись на одного.

У торца какого-то продуктового сидел толстый мужик с банкой дешевого пива, и явно под кайфом. Толя тоже это заметил.

Поэтому не удивился, когда я молча завернул за стену соседнего здания. Толя занервничал и затрясся:

– Кай, я не смогу! – отчаянно прошептал парень.

– Не вздумай говорить это слово! Либо ты убьешь его, либо умрешь сам. Это закон.

– Но я не убийца!

– Я тоже не хотел быть убийцей.

– У меня живот болит… – беспомощно пробубнил он.

– Успокойся и посмотри на него. У него алкогольная и наркотическая зависимость, а его мама лежит в больнице, нуждаясь в помощи. Ему не все равно, но наркотик берет свое. Его не спасти. Убив его, ты облегчишь страдания обоих.

Толя задумался:

– Можно отвезти его в наркодиспансер…

И тут я вспылил:

– Какой к бездне диспансер?!

И пнул его ногой под зад, выталкивая на свет.

– Вперед!

Оглянувшись последний раз, Толя направился к мужику. Тот, сидя в тусклой тени фонаря, слегка пошатывался и заметил парня в последний момент. Молча протянул ему банку.

– Н-нет, спасибо, – голос Толи дрожал. – Ты только не дергайся, ладно? И не ори…