Кто-нибудь, убейте меня.

Утром из-за туч наконец-то выглянуло солнце. Мы сидели вокруг костра. В котелке грелся чай, выпуская облачка ароматного пара. Совсем близко возвышалось Ущелье Призраков.

Я планировала встать пораньше и без помех поговорить со Стени. Ничего не вышло. Эти монстры поднимаются на рассвете. Через десять минут пошли разговоры: «Что это она сидит с открытыми глазами и бормочет себе под нос?» Увидев в таком же положении Ингвара (он просто молчал), все сошлись во мнении, что я и Ингвар – брат и сестра, и мы общаемся телепатически. Оборотни заржали и стали развлекаться как могли: близнецы пытались мысленно говорить, рыжий Грегори положил руки мне на голову, желая тоже поговорить со Стени. Потом пришли с охоты Акке с Хауком и прекратили все веселье.

Разговора с подругой так и не вышло.

– Предупреждаю всех, – вещал наш бородатый Акке полчаса спустя, – я не ходил через Ущелье много лет, и шли слухи, что там произошел обвал. В противном случае придется идти окружным путем, по мертвой тропе.

На этих словах сидящие переглянулись между собой. Аса тихо произнесла:

– Мертвой тропой? Ты уверен?

– Другого пути нет, – подтвердил Грегори.

– Что это такое? – спросила я.

– Нехорошее место. Много волков на ней погибло, – тихо ответил Магни. – Говорят, там летают демоны. И те, кто пойдет мертвой тропой, не возвратится обратно.

– Не демоны, – поправил Акке вставая. – А сагрунги.

– Кто?

– Сразу видно, коренная человечка, – хмыкнула Исгерд.

– Сагрунги – это огромные медведи. Они превращаются в туман, обволакивают затерявшегося путника и…

– И как от них защититься?

– Никак, – отрезал Акке, – чего гадать, если мы не знаем, каким путем придется идти? Чем быстрее выступим, тем скорее увидим.

В небесах раздался крик ястреба. Птица сделала круг над нами и полетела в разлом. Мы все посмотрели на Хаука. Кейнар неподвижно сидел. Глаза быстро меняли цвет и форму зрачков, превращаясь в птичьи. Через минуту он произнес не своим голосом:

– Там завал. Не пройти. Только на крыльях.

Глаза снова стали нормальными. Хаук весело произнес:

– Придется идти мертвой тропой! Кто искал приключений на свою задницу?

– Все! – хором ответили близнецы и начали складывать спальные мешки.

– А как же без этого… – проворчал Ингвар, выливая чай обратно в котел.

М-да. Пойти тропой, где умирает куча народу? Где водится демон-медведь? Без проблем!

Зашибись.

Начало было спокойным. Мы свернули с основной дороги, ведущей в ущелье, и пошли по кромке скалы, пока тропа не начала плавно подниматься. Через час она петляла крутым серпантином.

– Эта тропинка для горных козлов, а не для людей! – взвыла я, когда Арагон в очередной раз оступился и чуть не свалился в пропасть.

– А ты не человек, – ответил беловолосый. Вороная задница его коня маячила у меня перед глазами уже несколько часов. – Мертвая тропа идет поверху ущелья! Главное, подняться. Дальше будет легче.

Ну да, они у нас все опытные путешественники. А я? Я знаю только химию!

…Когда из-за голой серой скалы начал выплывать белоснежный пейзаж, я чуть не закричала от восторга. Вскоре мы все лежали на снегу, отдыхая после крутого подъема, разливая чай и раздавая сухари. Я сидела поодаль, любуясь снежной пустыней. С одного конца плато возвышалось грядой, а с другой обрывалось ущельем. Отсюда казалось, будто по горе ударили огромным топором. Выдохнув, подняла лицо навстречу ветру. Глубина неба завораживала.

– Чем любуемся? – сел рядом Ингвар.

– Горы люблю, – просто ответила я. – И вообще, ваш мир люблю. Он такой красивый.

– Да…

Морозный ветер трепал его белые волосы, словно хлопья снега. Плотный шарф съехал набекрень, обнажив кусочек зеленого свитера.