Постучала. Мне не ответили. Тогда я молча нажала на ручку и вошла в комнату.

В небольшой гостиной горел камин – единственный источник света. Пламя бросало отблески на деревянные стены и пару безвкусных картин. В темных неосвещенных углах стояли кресла. Но основную часть занимал кейнар, стоящий перед камином. Полусложенные черные крылья касались мягкого ковра.

Льюис обернулся. Только сейчас я смогла рассмотреть его. Высокий, слишком высокий, выше Кая, но уже в плечах. Коротко остриженные черные волосы только подчеркивали высокий лоб и острые скулы. Он носил жилетку с поясом, на котором угрожающе посверкивал изогнутый тесак. Меховой плащ валялся на кресле. Сам кейнар задумчиво поглаживал кошку, смотря на меня угольными глазами.

Стараясь сохранять холоднокровие, я села в одно из кресел, закинув ногу на ногу.

– Ну и?

– Я рад, что ты пришла, – пробасил он.

Кошка заурчала громче.

– Долго будут продолжаться эти встречи? Если ты думаешь, что твои сухие «Оставь это» и «Как жаль» повлияют на мое решение, то глубоко ошибаешься.

– Именно. Ты подошла к этому серьезней, чем я думал.

Я тихо рассмеялась и встала, медленно прохаживаясь вокруг:

– Льюис, хватит играть в кошки мышки. Признайся, ты хочешь власти над Ищейками. Но она сейчас принадлежит Каю, и единственный способ – это убить его. Не смотри на меня так. Я видела и слышала больше, чем ты думаешь, и знаю, как ты ненавидишь Энгельгардта. И тут, бац! Его сажают в Касхат, объявляя смертную казнь. Льюис ликует, ему даже стараться не надо. Просто подождать, пока Кай не сгниет в тюрьме, и честно получить власть и уважение, – сделав паузу, я продолжила: – Но тут объявляюсь я, безумная девчонка со рвением освободить пленника, тем самым поставив под угрозу твою легкую победу.

Я подошла поближе, почти ощутив исходящий от него запах железа:

– Я не понимаю лишь одного. Ты ведь можешь просто внушить мне бросить все и пойти обратно. Тебе не составит труда внушить это всем. Но ты каждый раз ловишь меня, обмениваешься парой слов и уходишь. Ты так развлекаешься?

Льюис задумчиво почесал остроконечную бородку и усмехнулся:

– Ты угадала. Но я не развлекаюсь. Здесь кроется другая причина, о которой ты, похоже, даже не догадываешься.

Я вопросительно подняла брови. Он повернулся и осторожно дотронулся до цепочки на моей шее:

– Этот кулон.

Я удивленно вытащила из-под рубашки маленького дракончика с обсидиановым глазом, которого подарил мне Кай. Льюис рассматривал его с каким-то отвращением.

– И что с ним не так?

– Я не могу проникнуть в твое сознание. Нащупать твои мысли и прочитать их. Когда я пытаюсь это сделать, то чувствую тоже, если бы пытался прорваться в сознание Кая – мощный блок. Этот кулон сделан Ищейкой от Ищеек.

Я нахмурилась, вспоминая тот день:

– Да, что-то такое он мне говорил.

Льюис выпустил кошку. Та мягко приземлилась на ковер и потерлась о мою ногу. Заглянув мне в глаза, кейнар тихо произнес:

– Знаешь, почему я хочу этой власти? Ты знаешь Кая не настолько хорошо, как думаешь. Ты вообще его не знаешь. Этот съехавший шизофреник слишком непостоянен. Я удивлен, как он так долго держится на троне. Понимаешь… когда он не в духе, или расстроен, он заглушает свою боль одним: он зовет нас. Объявляет Охоту. Тогда это неуправляемый убийца, просто золотой правитель. Все рады, всем хорошо. Кроме одного. Тогда в нем исчезает всякое подобие души и человечности.

Он задумчиво перевел взгляд на камин. Пламя отражалось в черных глазах.

– Но это иногда. Поэтому в последнее время Ищеек стали воспринимать как легенду. Большее время он сидит над книгами в своем Аскатрале и пытается что-то придумать. Отвлечь себя от Ищеек. Его снедает голод, стремление выйти наружу и кого-нибудь зарезать. Но он борется, запирает себя в подземельях и там пережидает приступ. А что мы? Остальные Ищейки сидят без дела. И так может продолжаться сотни лет, пока у Кая снова кого-нибудь не убьют, он не расстроится не объявит Охоту.