Друг был много старше Курта, но его истинного возраста оперативник не знал. Впрочем, на Пальмирро истинный возраст давно перестал быть таким уж ключевым фактором. Главными критериями для оценки возможностей человека были: опыт, успешность и авторитет в глазах Старших Вершителей.

Еще раз окинув взглядом столовую, удивленный Курт обратился к матери:

– А где отец?

– Он задерживается в башне Вершителей, – ответила Мидея. – Тебе рагу или спагетти? – уточнила она, указав на робота, услужливо державшего перед собой блюда с едой.

– Мама, скажи мне честно, он задерживается из-за Карины? – тихо попросил Курт.

– С Кариной все в порядке, сынок. Пожалуй, сегодня ты будешь спагетти, – она дала знак роботу. И тот, вооружившись дополнительной парой рук, ловко снабдил Курта широкой тарелкой, наполненной тонкими, ароматными макаронами.

– Если вопрос не касается Карины, почему тогда он задерживается? Он никогда раньше не задерживался, – настаивал на ответе сын.

– Задерживался, сынок. Просто ты всегда приходил еще позже. Ничего необычного.

– Может, ты все-таки ошибаешься? Карина не стала бы отправлять такое сообщение мне просто так! – уверенно заявил он.

– Для твоей сестры все внове. Она могла запаниковать. Такое бывает. Я, например, на ранних заданиях так часто истерила, что вся группа хотела меня придушить. Так что не бери в голову.

– Ты никогда не говорила мне ранее, что у тебя были проблемы на миссиях.

– Потому что здесь нечем гордиться. Потом я, конечно, привыкла и даже заслужила множество регалий и наград, – мать указала на, занимавший целую стены столовой, прозрачный, стеклянный шкаф сплошь заставленный кубками, призами и медалями. – Ни о чем не беспокойся. Карина вернется и ей будет смешно и стыдно за свое послание тебе. Возьми побольше сыра и расскажи, что нового непосредственно у тебя, – Мидея непринужденно перевела тему разговора.

– У меня? – пробормотал Курт. Слова матери звучали более, чем убедительно. Тем не менее, он не мог расслабиться и переключиться на другие темы. Оперативник был слишком обеспокоен сообщением и надеялся, что Груму удастся узнать намного больше о судьбе его сводной сестры, чем ему.

*

Алоис вернулся домой после полуночи. Курт уже успел к тому моменту уснуть. Но тяжелые шаги отчима в гостиной мгновенно согнали с него сон. Курт замер в нерешительности. Он не знал, какое его поведение окажется более результативным: вскочить с кровати и потребовать желаемых ответов от усталого отца или дождаться утра и тогда уж… Тем более, что есть шанс получить информацию от Грума.

В конце концов, решив, что дождаться ответа друга целесообразнее, Курт собрался вновь погрузиться в сон. Однако, до его уха донесся голос матери. Мидея, что было для нее нетипичным, в столь позднее время не спала. И, судя по тону разговора, была крайне взволнована.

Планы Курта мгновенно поменялись и он, бесшумно отворив дверь своей спальни, прокрался к гостиной, откуда доносились голоса. Родители явно старались говорить, как можно тише, но эмоции то и дело возвращали их на повышенные тона.

– Не пытайся его втравить! Это был твой выбор! Ты захотел быстрой славы! Ты рискнул! Я предупреждала! Я останавливала! Помнишь, ты мне сказал, что Карина – твоя дочь, и я не имею права ей ничего запрещать! Так вот, напомню: Курт – мой сын и не нужно лезть к нему со своими идеями! Я не хочу его потерять! Мне и так было кого оплакивать!

– Я уже говорил тебе, что слава тут не причем! Я вообще ничего не решал. А теперь, пойми, все вышло из-под контроля! Карина…

– Сделала свой выбор, – сухо заключила Мидея. – Да, под воздействием своих личных убеждений, но лично я ее не заставляла. Напротив, пыталась переубедить, в отличие от тебя. Привык оставаться в стороне? Быть добреньким папочкой?! Больше не выйдет! Хочешь ее вытащить, ты – Вершитель! Отправь корабли! Собери команду оперативников! А сына моего не трогай! В любом случае, работа в излишне стрессовых условиях – не для него!