– Нет! Как же я буду жить без тебя? Роднее нет, и не было для меня существа! Кто убережет меня от опасностей, предупредит о притаившихся в засаде врагах? Кто напомнит мне об истинных ценностях этого мира?!

– Дорогой Кажет, тебе так мало лет, но слова твои исполнены глубиной чувства, на которую способен не каждый взрослый! Все это – плоды нашей совместной жизни, но теперь пора тебе самому познать этот мир во всем его величии! Не грусти обо мне. Придет время, и мы снова встретимся. Разлука скрепляет благородные сердца. Я принесу тебе дар, дороже которого нет на свете, – страдание. Страдание, вопреки которому ты станешь сильнее и мудрее, и семена истины взрастут в твоей душе, несмотря на бурю, царящую в окружающем мире.

– Но мы точно еще увидимся, правда?

– Конечно. Ты не проживешь всю жизнь в запретных для нас местах. Твой путь засияет ярче звезд и однажды мы обязательно встретимся вновь.

И Ладата отделилась от него. Будто яркая вспышка обожгла сердце мальчика. Но он не чувствовал, что лишился части себя, наоборот – в его душе открылся новый, неведомый доселе источник, который Ладата невольно затмевала своими сиянием и мудростью. Из этого источника можно было пить силы и бороться с отчаянием, жить дальше и познавать мир.

– Мы отправимся в Алькорк и осядем там. Другого пути у нас нет, – спокойно произнес Кажет, но Наэлли чувствовала, насколько тяжело было сыну принять это решение.

– Тогда я передам джунам, чтобы отправлялись туда, как только летучки минуют небо над горами, а Темные скроются среди скал и не смогут заметить их полета, – тут же решил Зирк.

– А нам следует начать собираться. Берем только самое необходимое, остальное придется спрятать или сжечь,– распорядилась Наэлли.

Семья мазов поднялась, спеша к себе в ущелье.

– Встречаемся завтра на рассвете! – крикнула им вслед эльфийка и неожиданно осознала, что что-то изменилось в этом мире.

«Началось, – подумала она. – Лед тронулся, и вскоре мне придется облачиться в доспехи, чтобы отстоять свободу своего племени!»

К вечеру в пещере остались только шкуры, на которых жителям долины предстояло провести последнюю ночь в родных местах. Тарх поднял огромный тюк с ненужными теперь уже вещами, и медленно последовал за светящимся во тьме телом Ладаты. Она обещала показать укромное место в скалах, где утварь сможет пролежать нетронутой еще много лет.

Наэлли велела всем лечь спать, чтобы утром с новыми силами пуститься в путь, но никто не мог сомкнуть глаз. Говорить тоже не хотелось, и жители долины лежали в молчании, думая каждый о своем. Наконец, Кажет поднялся и тихо вышел в ночь. Но через полчаса ему пришлось вернуться, дрожа от холода: впервые за много лет он почувствовал, как немеют кончики пальцев и от мороза щиплет нос. Раньше от этих недугов его спасала Ладата. Теперь придется справляться самому. Страдание в душе и теле – что может быть в нем приятного? И тем не менее в сердце мальчика жила вера, еще очень детская, но крепкая вера в чудо и в светлое будущее.

«Настанет время, когда война закончится, Зирк возглавит народ Танголин, а я снова воссоединюсь с Ней и отправлюсь в путешествие. Далеко-далеко – в горы Абара или на остров Драгара, на поиски волшебного Зеркала…» – раздумывал Кажет, растирая замерзшие пальцы.

И звезды одобрительно подмигивали ему с высокого темного неба.

Когда солнце показалось из-за горных вершин, племя отправилось в путь. Мороз кусал ящеров за лапы, острые камни то и дело впивались в замерзшие ступни. Вещи нес на себе Тарх – его могучая спина вместила мешок почти со всеми необходимыми пожитками.