— Дядя, а можно и мне с вами? — Сишиуй, удивленно молчавший все время наших пикировок, неожиданно подпрыгнул и в пару шагов оказался около родственника. — Я так давно не был в лаборатории.

— Зато прошлый раз был чрезвычайно запоминающимся. — Я не сдержала ухмылку, вспоминая, что тогда пришлось пережить.

— Профессор, надеюсь, вам для компании хватит общества тэиры Куар, — вмешался в ситуацию капитан, видимо тоже вспомнив подробности того приключения. — А за племянником вашим мы лучше пока присмотрим.

Оценив разумность предложения, ученый левой парой рук вцепился в зеленовласку, и они покинули оранжерею.

— Ну что, ребенок, расскажешь, как продвигается учеба? — Я поймала Сишиуя за руку и потянула к беседке.

Сейчас она выглядела так же, как и в начале нашего с ней знакомства, но от воспоминаний о том, какой она может быть, а главное, какие шалости творились под ее сводами, в теле появилась приятная истома.

— Хорошо продвигается. — Малыш первым занял мягкий диванчик. — До обеда, правда, идет скучная теория с интерактивными уроками…

— А, знаю такое, — неожиданно засмеялась Урса. — Это когда урок вроде и в записи, а только отвлечешься — учитель с экрана замечание делает.

— У вас была устаревшая, щадящая версия, — малыш надулся и как-то подобрался весь. — А меня он еще линейкой по рукам бьет.

Я с трудом сдержала смех, не желая обидеть нерадивого ученика.

— Правильно делает, — вставил суровое слово капитан. — К дисциплине надо привыкать с детства, если ты хочешь проводить исследования в научных экспедициях, а не в закрытых лабораториях.

— А после обеда ты что изучаешь? — решила я уйти от скользкой темы.

— Звездолет. — Невозмутимый ответ поразил присутствующих до глубины души.

— У тебя же должны быть практические занятия в библиотеке! — после минутной паузы старший помощник с трудом нашел нужные слова.

— Да что там практиковать-то? Я их базу лучше книжного червя знаю, хоть на подработку устраивайся.

При сравнении с червем я с трудом удержала нервный смешок. При взгляде на меркурианина сейчас язык уже не поворачивался назвать его малышом. По скорости роста этот шейтерпий[3] мог соревноваться с преодоленными космическими километрами.

— Ну хорошо, а как ты звездолет изучал? — поинтересовался капитан, расположившись напротив Сишиуя. — Опять по вентшахтам ползал?

По тому, как слегка замерцала, сменяя оттенки на кончиках, шерстка, я поняла, что рано подопечного записывать во взрослые.

— Ты понимаешь, что это может быть опасно? Периодически проводятся специальные очистки системы. Отсеки герметизируются и продуваются. Представляешь, что с тобой будет, если ты попадешь на такую очистку?

Сишиуй тяжело вздохнул.

— А это было так интересно. По трубам гуляет столько звуков, обрывков фраз, эхо. У нас дома звук по туннелям так не расходится. — И он тяжело вздохнул.

— Я скоро прицеплю на тебя колокольчик, чтобы знать, где ты находишься, — внес рационализаторское предложение старший помощник.

Увидев округлившиеся испуганные глаза, я вздохнула. Вот как с ним проводить воспитательные беседы, если он одним взглядом заставляет отступить?

— А что такое колокольчик? — раздался еле слышный шепот.

Урсула вновь не стала сдерживать заливистый смех, отчего бабочки, рассевшиеся по стенам беседки, испуганно вспорхнули и устроили красочный фейерверк над нашими головами.

— А что интересного слышал, пока путешествовал по трубам?

Капитан сидел со скучающим выражением на лице. И даже когда к нему на лоб пристроилась крылатка, не утратил своей невозмутимости, а просто смахнул ее рукой.

Глядя на это, я решила ответить Сишиую: