Валин прибыл незадолго до седьмого колокола, голый до пояса и потный как вол после пробега вдоль периметра острова. Прошла уже неделя с тех пор, как Гвенна обследовала останки Менкерова трактира, и, хотя он не забыл предостережения эдолийца и от него не отступило горе, вызванное убийством отца, неизбежные тренировки несколько отвлекли его от нависшей угрозы. «Пора заткнуться и пристегнуть ремни», как любили говаривать кеттрал; и ничто так не помогало собраться с мыслями, как три фута стали, со свистом несущиеся тебе в лоб.

Конец каждого вечера, с седьмого до восьмого колокола, отводился для занятий, которые в Гнезде значились как «парный ближний бой». Кадеты прозвали это время попросту «месиловом». Те, кому каким-то образом удавалось пережить утро без пополнения коллекции синяков и ссадин, могли быть уверены, что после «месилова» они отправятся на койку с болью во всем теле. Условия были просты: двое кадетов выходили на широкий, неглубоко врытый в землю ринг с западной стороны от оружейной и кузницы. Проигрывал тот, кто первый просил пощады. Иногда поединки велись с помощью затупленных клинков, иногда на ножах или дубинках, иногда просто на кулаках. Один из инструкторов всегда присутствовал – теоретически для того, чтобы проследить за соблюдением немногочисленных правил. На практике, однако, старые солдаты частенько подливали масла в огонь, подбадривая дерущихся градом насмешек и оскорблений со своего края ринга. Иногда делались ставки.

Вокруг ринга собралось сорок-пятьдесят кеттрал – здесь были и ветераны, и кадеты. Кто-то разминал застывшие мышцы, кто-то делал круговые вращения руками, чтобы разогнать кровь, другие тихо разговаривали, сбившись в небольшие кучки. Валин заметил на дальней стороне площадки Ха Лин, Гента и Лейта с Талалом и двинулся к ним по кругу, пользуясь моментом, чтобы перевести дыхание.

– Я хочу сказать, – говорил Лейт, доказывая что-то Генту и разводя руками, – что молоток – совершенно бесполезное оружие. Это просто смешно!

– Он бесполезен, если ты не можешь его поднять, – возразил Гент, скептически поглядывая на руки пилота.

– Шаэля ради, это же плотницкий инструмент! Наверное, не зря каждый из кеттрал носит за спиной два клинка, а не пару молотков! Вал, – он повернулся к новоприбывшему, – скажи хоть ты что-нибудь разумное этому буйволу!

– Можешь не стараться, – прервала Лин, предостерегающе подняв ладонь. – Они спорят об этом с шестого колокола и уже давно потеряли способность воспринимать разумные доводы.

– Что, сегодня мы деремся на молотках? – спросил Валин, с предвкушением поглядывая в сторону арены.

Больше всего на свете инструкторы любили включать в их ежедневные тренировки какой-нибудь неожиданный поворот, а молоток мог оказаться в поединке весьма опасным оружием.

– Про это я ничего не знаю, – отозвалась Лин, сверкая глазами. – Но можешь не беспокоиться, даже если так, я постараюсь быть с тобой помягче.

– То же самое мне всегда говорят шлюхи на Крючке, – заметил Лейт, подмигнув. – Не верь ей, Вал! Впрочем… – добавил он, оценивающе оглядывая их парочку прищуренными глазами, – с такой милашкой, как Ха Лин, возможно, ты и сам не захочешь, чтобы она тебя щадила…

Лин небрежно отмахнулась от пилота поясным ножом, но Валин видел, что на ее щеках появился румянец. Ему хотелось придумать какой-нибудь ответ, что-нибудь легкое и остроумное, такое, что заставило бы ее посмотреть на него и рассмеяться. Однако мастером по части острот среди них был Лейт, и прежде, чем Валин успел найти подходящие слова, со стороны ринга донесся грубый громкий хохот, нарушивший спокойную обстановку. Лин обернулась на звук, мрачнея на глазах.