Я оторвал взгляд от свитка, хмуро глянул на директора и качнул головой, ответив, как и пять лет назад:

– Не знаю, мастер Дергон. Может быть да, а может и нет. Я плохо помню свою семью.

– Жаль. Впрочем, это не так уж важно, я спросил скорее из праздного любопытства теоретика магии. Наследственность тут не играет никакой роли. Точнее, мы до сих пор понятия не имеем, играет ли она хоть какую-то роль. Но для обретения твоих способностей наследственность совершенно необязательна. За это отвечает несколько иная… хм-м… сила, – директор со вздохом развел руками. – Последний график более чем показателен, так как рисунок твоего энергетического поля наконец-то проявился во всей, хм-м, красе. И, благодаря этому, многое становится понятным.

Я хмыкнул и вернул свиток. Редкая же руна мне выпала. И расклад не совсем удачный.

– Единственный северянин потока – и такой сюрприз, – Дергон покачал головой, но чего было в этом жесте больше, разочарования или удивления, я так и не понял. – Обычно маги Северной Границы выбирают Школу Гитска: и к дому ближе, и отношения с Западом у Севера куда лучше, чем с Югом. До сих пор не понимаю, как мастер Олбрин мог счесть тебя востокчанином, здесь же с первого взгляда все ясно…

Я неопределенно пожал плечами. Конечно, светлокожие брюнеты встречались на всех Границах, но меня выдавали характерные резкие черты лица и глаза. Свинцово-серые, холодные как вода в полынье, глаза коренного северянина. В одной из легенд орков говорилось, что глаза первых поселенцев Моокрогга не имели цвета, потому что те пришли из мира, где царила вечная ночь. Но стоило переселенцам увидеть свет здешнего солнца – и он навеки отпечатался в их глазах. Конечно, легенды орков в большинстве своем говорили о самих орках, так что версия выглядела вполне логично – глаза у чистокровных представителей этой расы были желтыми. Что послужило причиной внезапной пигментации радужной оболочки у остальных рас Моокрогга – оставалось только гадать. Люди Юга были в большинстве своем черноглазыми, Восток отдавал предпочтение оттенкам карего, Запад – голубому и зеленому, Северу достался серый во всех своих проявлениях. Исключения, конечно, тоже встречались, чаще всего у потомков смешанных браков и полукровок от иных сущностей.

– Впрочем, тут есть и плюсы. Раз мы определили твой профиль, то теперь все странности в управлении энергией легко объяснимы – каноны классической магии разрабатывались под руку… хм-м… чистокровных представителей доминирующих рас или потомков их смешанных союзов, в общем, тех, кто более всего склонен использовать именно классику, а ты… – Дергон повращал кистью, будто пытаясь подобрать нужные слова.

Я мрачно скрипнул зубами. Ну, говори уже, давай. И я со спокойной совестью плюну на мракобесовы экзамены и с первым же обозом уберусь в Прибрежье.

– Ты взаимодействуешь с энергией скорее по хатрским канонам, – вопреки моим подозрениям продолжил директор. – Конечно, если у них эти каноны вообще есть. Никто, кроме самих хатров ничего не знает об их магии.

Ну да, конечно. Дело-то не только в канонах – в конце концов хатры входят в число «доминирующих рас» и кроме собственной магии прекрасно оперируют классической, что неоднократно доказывали в той же Десятой войне. Я многозначительно помолчал еще минуту, но Дергон явно не собирался говорить то, что мы оба знали. Бездна разберет почему.

– И… что вы предлагаете, мастер?

– Предлагаю серьезно задуматься о своем будущем. В этом мире для мага открывается масса возможностей, не ограниченных боевой практикой. Впрочем, сейчас твоя главная забота – выпускной экзамен. Об остальном поговорим после.