Александр снова оглянулся, странный мужик все так же смотрел на него. Определенно где-то видел его, но где? Вспомнить так и не удалось, Александр мысленно плюнул и вновь повернулся к иллюминатору.

Стремительно пролетели серые коробки блокпостов на окраинах, темная нитка заполненного водой рва с земляным валом. Винтокрылая машина вырвалась за границы города и понеслась вдоль блестящей металлом полоски железной дороги на юг. Вокруг чернота свежевспаханных полей, кое-где зеленели небольшие рощицы. Александр оглянулся, город пропал из виду, только три трубы электростанции, из которых одна дымилась, да длинная антенна, смонтированная на центральной трубе, какое-то время еще виднелись. Делать нечего и Александр погрузился в собственные мысли. Хотя и старался сохранять видимость беззаботности, но, по правде сказать, на душе скребли кошки. Два месяца большой срок… Вдруг дядя сумеет настроить Олю против него? Думай – не думай, все равно ничего не изменишь.

Он отогнал тревожные мысли и снова выглянул наружу. С высоты деревня внизу выглядела прянично-сказочной. Стремительно уносились назад крыши деревенских домов, в окружении садов и огородов. Яблони и вишни, раскинув зеленеющие ветви, тянули их сквозь заборы, будто приглашая любоваться. «Здесь, Наверное, сказочно красиво летом». Ему вдруг отчаянно захотелось когда-нибудь, в старости, поселиться в таком месте: выходить с рассветом из дому, улыбаться проснувшемуся солнцу и ни о чем не жалеть.

На окраине белела свежесрубленная стена – защита от нападений со стороны бандитов. Впрочем, не она была главной гарантией безопасности сельчан, а люди в погонах, общей численностью включая пожарных и таможенников, больше тысячи человек, а на крайний случай – казачьи (пластунские) сотни самообороны. Малые поселения, где отряд достаточной численности создать невозможно, жители покинули, дома разобрали и перенесли в большие деревни. На крыше длинного, полуразрушенного здания, у стены, копошились строители, сверкали свежие бревна. Сразу за стеной зеленел круглый, видно искусственный, водоем. В городских новостях рассказали, что вокруг деревень вырыли небольшие пруды для выращивания хлореллы, ее планировали использовать и на корм скоту, и для удобрения почвы. А крестьян в добровольно-принудительном порядке объединили в нечто среднее между колхозом и производственным кооперативом. Только крупное сельскохозяйственное производство могло обеспечить город достаточными объемами зерна, молока, мяса, фруктов и овощей.

Захотелось пить. Александр сглотнул тягучую слюну и оглянулся: у двери пилотской кабины белела тумбочка кулера. Вытащил чемодан, разыскал солдатскую кружку и направился мимо вздымающихся к потолку рядов паллет.

Александр шел по узкому проходу мимо странного типа, который исподтишка сверлил взглядом, когда тот неожиданно выставил ногу. Молодой офицер запнулся и с размаху рухнул, едва успев выставить руки. Кружка со звоном покатилась по грязному металлическому полу. Сверху глумливо захохотали. Александр, ошеломленный, поднял голову. Парень, поставивший подножку, презрительно щуря черные, отчаянные глаза, сквозь зубы, но достаточно громко, перекрикивая шум двигателей, прогундосил с блатной интонацией:

– Баклан, кружку подбери, на паперти без нее не подадут.

И тут Александр вспомнил, где видел этого человека. Это один из напавшей на него несколько дней тому назад троицы. Бешенство ударила в голову.

– Порву суку! – рявкнул, вскакивая на ноги с фиолетово-синим от ярости лицом. Никогда! Никогда больше не позволит безнаказанно избивать или унижать себя!