–У тебя один день. – произнес мужчина,спокойно складывая руки в карманы, перед этим поправляя ворот мундира так, чтобы он прикрывал лицо. – После этого военный совет начнет свои действия. В том числе и предоставление отчетов на стол совета четырех представителей.

-Буду ждать их, чтобы первым же и бросить в камин, как только их признают недействительными. – произнес ему вслед Говард, слабо ухмыляясь. Он понимал, что шутки с Р.К.С. Ничем хорошим не кончатся,но все равно желал сыграть в эту игру по крупному, до последнего.

Ванесса спокойно лежала на кушетке, смотря куда-то в потолок. Она не знала, сколько времени прошло, да и само чувство времени в серой комнате, где лишь ты наедине со своими мыслями как-то резко теряется. Кажется, что ты проникаешь вглубь самого себя, там, куда ты раньше так боялся заглянуть. Там, где хранится все самое сокровенное и тайное даже для тебя самого, поскольку ты сам даже ещё не осознавал данных мыслей, идей и желаний до этого момента.

А внутри неё роилась безудержная тоска. Тоска и беспокойство на счет того, что из-за неё вся команда теперь подвергнута огромнейшей опасности. Либо эта же команда лишится всех средств, ради которых рисковала жизнями в крепости Бар.

Однако, главным поводов для её беспокойства являлось даже не это. А Хейс Рейден, который никогда бы не решил отдать этот кодекс в руки Говарда после того, что он сделал. Хейс никогда и ни под кого не прогнется, а значит, будет сражаться с ним до последнего. И именно это пугало девушку больше всего: она впервые поймала себя на мысли, что Хейс действительно нашел того противника, которому может проиграть. Впервые, но нашел.

«Всегда найдется рыба покрупнее». – пронеслось у неё в голове, ещё больше врезаяясь ей в подкорку, словно лезвием ножа вырезаясь на ней.

Из раздумий её вывел какой-то шум за стальной дверью. Она рефлекторно, как и раньше поднялась на ноги, подбегая к выходу и припадая к нему ухом. Холодный металл коснулся её щеки, словно слегка обжигая её. Глухой гул по ту сторону, а также переговоры, которые даже не удавалось разобрать. Казалось, словно нечто тяжелое там, в коридоре, рухнуло вниз, а несколько человек начали ругаться из-за этого.

Таких мест было более, чем много. Однако, ей казалось, что это должны быть склады. После этого она осмотрелась по своей камере. Никаких других следов. Просто глухие, бетонные стены, а также лампочка, висящая на проводе с толстой изоляцией. А также легкий запах сырости, витающий в комнате.

После этого она присела за стол, хватаясь за голову и пытаясь сложить все факты воедино. Сырость… Манер складского помещения, да и то, не точно… толстая изоляция на проводе… Пока что ей казалось, что её держат в одном из торговых складов гавани. Однако, точно ли это было, либо она просто сделала ошибочные доводы за счет совсем незначительных факторов? Загадка.

Однако, даже если и так, то ей следовало не просто ждать спасения, а самой как-либо двигаться ему навстречу. Она, взяв всю волю в кулак твердо решила сбежать из этого места. Ради себя. Ради команды. Ради Хейса.

Хейс в это же время сидел на крыше, наблюдая за происходящим внизу. В сторону пустой, спящей торговой площади по улице тянулась настоящая туча людей. Даже издалека можно было понять, что в её сторону изначально шагало не меньше полусотни бандитов «Воронов». Буквально через пару минут они разделились, словно расползаясь небольшими огоньками факелов в группы по пятеро-семеро, прежде чем скрыться в переулках между домами.

Рэй собирался взять торговую площадь в кольцо, чтобы наверняка схватить Хейса. А парень лишь спокойно сидел на краю, чувствуя, как ветер поигрывает с его волосами. Он знал, чем закончится вся эта ситуация. А также видел огни факелов других гостей ночной площади в этот день – стражи, которой по его же наводке доложили о том, что Хейс Рейден готовится к встрече с неизвестным здесь ровно в полночь. И то, что здесь соберется чуть ли не вся преступная верхушка. Поскольку преступная группа уже вышла, даже если Рэй получит информацию о том, что сюда уже прибыла стража, сделать он ничего не сможет. Хейс прямо сейчас стравил между собой двух бойцовских псов, желая их ослабить перед главным ударом.