И всё, кажется, хорошо, но нет полного удовлетворения, нет истинной радости. И не в хандре или усталости дело, тут причины иные.
Вчера вечером шеф задушевным голосом сообщил мне «приятную» весть:
– Ну, Серёга, я тебе завидую, ты едешь туда, куда всю жизнь мечтал попасть!
– На Становой хребет?! – вскричал я, не веря своим ушам. – Или на Кубу?!
– При чём тут хребет и Куба? – после малой паузы удивился шеф.
– Как это при чём? Только в эти два места на планете я жаждаю попасть!
– Нет, ты что-то спутал, ты жаждешь попасть в Ханты-Мансийск!
– В Ханты?.. – не смог договорить я, но додумал: ну всё, кранты!
– Да там так красиво, так здорово! – и шеф начал было с восторгом описывать красоты тех мест, куда он решил меня закатать, но восторги как-то быстро иссякли.
Женька, стоявший рядом и хорошо слышавший голос шефа в телефонной трубке, посмотрел на меня с сожалением, но тут же из трубки донеслось:
– Кстати, Барищуку скажи, что он едет тоже, пусть там не расслабляется!
Связь закончилась, и я почти нежно взглянул на Женьку:
– Ты рад, Жоржич?
– До такой степени, что, будь здесь магазин, сейчас надрался бы до изумрудных чёртиков!
– Эх, если б это решило проблему! Наоборот, только усугубит.
Зато Толик, узнав о том, что нам предстоит ехать на нашем чудовездеходе вокруг всего Урала аж в Западную Сибирь, не проявил ни удивления, ни досады:
– Ну и что? Доедем!
Линия вторая: Сэдьвож – Советский
Выбравшись на шоссе, измотанные паскудной дорогой до крайней степени изнеможения, словно моряки Колумба перед берегами Америки, мы попадали на колени и принялись молиться сразу всем богам. Но, либо молитвы наши были безыскусны и не страстны, либо боги не разобрались, кому же конкретно они направлялись, а может, просто обиделись, что мы их смешали в одно целое, но они нам подготовили небольшой сюрпризец!
Не доезжая километров двадцать до Сосногорска, мы остановились на минутку, дабы размять ножки, а, заодно, и освободить организмы от ненужного балласта.
– Ох, и не хрена себе! Да тут целая лужа! – трагически прошептал Толик.
– Что, мочевик развязался? – хмыкнул Женька, задумчиво-умилённо глянув в светлое небо, и неспешно удалился в сторону леса с рулоном туалетной бумаги.
– Да уж лучше бы он! Масло погнало! – и Толик, позабыв застегнуть штаны, ловко нырнул под машину, будто спринтер-пловец, услышавший выстрел стартёра.
– Ну, что там? – нагнулся я, но и сам всё прекрасно увидел: горячее масло тоненькой весёлой струйкой бесшабашно билось о твердь серого асфальта.
Через несколько минут выяснилось, что нигде ни трещинки, ни дырочки, и масло течь не должно было ни по каким законам. Но оно, зараза, текло, текло нагло и безостановочно, и плевать хотело на все законы, кроме одного: закона подлости!
Пока Толик разбирался с течью, я попытался по телефону связаться с руководством, и мне это удалось, но, правда, только с крыши фургона. Я мгновенно поделился радостью с шефом, и тот отреагировал довольно своеобразно:
– Господи, ну почему нам так не везёт? Чем мы провинились перед тобой!?
Не успел я плюхнуться в размышления о теории везения и о роли Господа Бога в этом, как шеф выдал новую информацию:
– Значит так, быстрее заделывайте дырку и поезжайте к Огневу. Они вас там ждут.
– Ну, какие цэу? – дыхнул дымом мне в лицо Женька, хотя вокруг было так много свободного пространства.
– Едем к Николаичу, – помахал я перед носом руками, пытаясь разогнать дымовую завесу.
– В Вис?
– Ага, в него.
– А как туда ехать?
В ответ я только пожал плечами и снова заглянул под машину:
– Как дела, Толян? Ехать сможем?
– Да я вот тут позатыкал все места, откуда вообще может хоть что-то течь. Попробуем!