Его голову посетила внезапная и пугающая мысль, которая не давала халфингу успокоиться. Оридат боялся, что к нему в комнату в любой момент может кто-нибудь ворваться. Будет ли это королевский гвардеец или тот тёмный маг, у которого он отнял «Летопись Виалрии», для него не имело значения. Любой незваный гость представлял угрозу для Оридата. Потому что окружающий его мир неожиданно стал невыносимо враждебным к нему.

Не закрывая ставни окна, халфинг прихрамывая добрался до двери, ведущей в коридор королевского замка. Он ещё не придумал, как заблокировать дверь изнутри комнаты, из-за чего был вынужден потратить ещё несколько минут. Решение пришло к нему в тот момент, когда Оридат медленно и аккуратно потянул деревянную дверь на себя. Он сделал это с целью убедиться в собственной безопасности. Пока одна напряжённая рука халфинга крепко сжимала дверную ручку, другая его рука в кармане плаща держала крепкую толстую нить, на конце которой был закреплён его гипнотический маятник.

Халфинг надеялся, что в случае необходимости сумеет применить гипноз против неожиданных гостей. Однако за дверью никого не оказалось. Но это не дало гипнотизёру успокоиться. Наоборот, Оридат продолжал чувствовать себя беззащитным в комнате. Навязчивая мысль срочно найти безопасное убежище в стенах замка чуть ли не заставляла его выйти из комнаты в тёмный и тихий коридор дворца и отправиться в любом направлении. Подобные мысли были непривычными для Оридата.

Несмотря на сильное желание сбежать как можно дальше, Оридат сдержался и не вышел за пределы своей комнаты. Вместо этого, халфинг плотно закрыл дверь и принялся к её блокировке. Для этого он попытался передвинуть тяжёлый дубовый комод так, чтобы он перекрывал выход из комнаты. Оридат не мог точно разобраться от кого и почему он пытается защититься таким образом. Но продолжал прикладывать усилия, толкая комод вдоль стены.

У него закончились силы очень быстро. Комод был невероятно тяжёлым. Оридату удалось передвинуть его не больше чем на пол-метра, когда со стороны окна вновь донеслись звуки. На этот раз, это были звуки топота копыт. Халфинг ещё раз выглянул в коридор, где было всё также безлюдно и темно, оценил предстоящую работу по передвижению комода и подошёл к окну. Он увидел, как отряды всадников покидают видимую ему территорию внутреннего двора королевского дворца в сторону ближайших дворцовых врат.

«Куда они все отправились? Что вообще происходит в Устьдерне? Пока я нахожусь в стенах этого дворца и ни как не влияю на происходящие в государстве события, в Виалрии намечается что-то глобальное. Но должен ли я пытаться стать частью всего грядущего, или же мне необходимо покинуть территорию королевского дворца и залечь на дно. Иначе я рискую вовсе расстаться со своей жизнью, – эти размышления наполняли голову Оридата, пока он наблюдал за передвижениями силуэтов всадников по территории внутреннего двора королевского дворца.

Он вернулся к своей проблеме через некоторое время, в течение которого Оридат был погружён в свои безрезультатные размышления по поводу своих дальнейших действий. Халфинг так и не принял решения, продолжать ли ему участвовать в происходящих событиях или завершить собственные страдания прежде чем они станут ещё более серьёзными. В таком состоянии неопределённости, в котором прибывал гипнотизёр этой ночью, Оридат вернулся к комоду, на котором всё это время стояла зажжённая им восковая свеча.

С момента зажжения им небольшого пламени на конце фитиля до данного времени, свеча успела уменьшиться практически в два раза. Её белый воск из твёрдого непрозрачного состояния переходил в жидкий и каплями стекал вниз по самой свече. Достигая основания свечки и подсвечника, он застывал и вновь приобретал свой мутновато-белый оттенок. Однако какие бы метаморфозы в данный момент не происходили с излучающим тусклый свет свечкой, Оридат не замечал этих изменений. Потому что он не успевал следить за изменениями, происходящими в его жизни, не говоря уже о чём-то таком незначительном, каким являлся его источник света.