Пришёл главный офицер, который должен был провести ритуал посвящения. Момент настал.

Я почувствовала что мои мысли и душу как будто прочли, просеяли сквозь сито, мой чёрный хрусталь не помог мне закрыться, да и смысла уже не было скрывать свои цели… В этом была явная польза – не надо было устраивать сцен отказа, ничего не надо было говорить и делать. Я почувствовала, что вот прямо сейчас узворы будут рвать меня на куски.

Было страшно и грустно, я сожалела… Но могло ли всё это уместиться в несколько секунд промедления?

Последние песчинки упали на дно песочных часов, пора…

И вдруг случилось чудо. Я заметила, что тоже понимаю их мысли – мысли тех, кто решает мою участь.

Я поняла смысл вердикта: мне предлагали дуэль с главным офицером. Если он побеждает – я буду убита от меча, если я побеждаю – я получу право на свободу. На удивление и размышление не было времени, в единый миг мы оба одновременно выхватили оружие и сошлись в очень короткой смертельной схватке. Я успела лишь оценить свои шансы – они равны нулю, я менее опытная и сильная.

Бой длился, может быть, менее минуты, сталь со звоном ударилась о сталь, я двигалась молниеносно и автоматически, мгновение – и я снесла орч башку.

Никто не тронулся с места. Орч любят поединки и драматические развязки. Все были довольны зрелищем, несмотря на то, что победила я – отступница, а не орч – защитник ритуала и порядка. Но договор есть договор! Я оказалась быстрее, и я возьму то, что мне причитается!

Но сначала я возьму отрубленную голову как трофей и пропуск на все четыре стороны.

Я сдёрнула с себя плащ и завернула туда голову старшего офицера. Я действовала машинально, и всё что я делала было продиктовано инстинктом выживания.

Я знала, что когда я пойду через Литс-Гар – пески, разделяющие Морзаг с другим миром – я сделаю остановку и проведу магический ритуал, которому меня же и научили в Морзаге. Я заставлю мёртвую голову жить, я сделаю из неё зомби, чтобы после она на каждом посту могла подтвердить, что я свободна по праву договора. Ведь мёртвые не могут лгать, это знали все. Такие головы назывались тимарины.

И вот я пошла, прямо сразу после поединка я вдруг получила долгожданную свободу. Мне не предлагалось вернуться в башню и взять с собой что-либо, на мне были лёгкие доспехи, кожаные сандалии, со мной было оружие и голова в плаще. К счастью, вода в фляге ещё была.

Я двинулась по направлению к ближайшим известным мне воротам, и никто меня не остановил. Пока я продвигалась по территории крепости, я не стесняясь присваивала себе всё что видела полезного, никто не препятствовал мне, не зная точно как вообще со мной себя вести. Но жизнь в гнезде скорби научила меня радоваться пустым рукам, так что я долила воду в флягу, прихватила по пути сушёные гурч, со мной была лёгкая сабля из чёрного морзагского сплава, подобранный детский лук, заточка и лечебный сухой мох.

Я шла и шла по гиблым пескам Литс-Гар. Оживлённая голова была завёрнута в плащ, который я уже волочила за собой по песку, едва соображая куда и зачем я иду, еле передвигая ноги. Усталость и жажда довели меня до изнеможения, и моё движение было почти невозможным бредом.

Однако, всему приходит свой срок, и вот я различила в дали какие-то тёмные вытянутые песчинки, моё воображение, должно быть, начало создавать миражи. Но нет, это не миражи и не песчинки, это настоящие чахлые травки выделялись на фоне уже жёлтого и белого песка. Я остановилась и внимательно поглядела на линию горизонта, где мне уже виделись какие-то необычные, забытые мной оттенки – зеленоватый и голубой. Что это, что?