Аэлин кивнула с пониманием.

– Надеюсь, все кончилось благополучно.

– Хвала богам! У нашего Петера родилась прекрасная племянница, – охотно поведал Верн.

– Спешу поздравить, господин Адони, – вновь обратилась Аэлин к Петеру. Она говорила дружественно, будто не замечая его настроя.

– Спасибо, – буркнул Петер, сделав большой глоток эля.

Верн нервно постучал пальцами по стойке.

– Что ж, присаживайтесь. Жаркое скоро будет подано.

Аэлин направилась было к столу, как вдруг замерла на мгновение и вновь повернулась к трактирщику, заинтересованно прищурившись.

– Последний вопрос, господин Эдлан. Я уже и не надеюсь на благосклонность Тарт, но… скажите, нет ли в деревне или среди ваших знакомых кого-то по имени Мальстен О.?

Петер едва не поперхнулся элем, вновь удостоившись внимательного взгляда Аэлин. Дальше она говорила, не сводя с него глаз:

– Полного имени я не знаю. Но даже известная мне часть не самая распространенная на материке. На своем пути я встречала лишь четверых мужчин по имени Мальстен. К несчастью, они оказались не теми, кого я ищу. Возможно, вам известен еще кто-то?

Петер мрачно сдвинул брови.

– А зачем он вам? – спросил он, и ему показалось, что Аэлин перестала дышать. Она сделала шаг к нему и выглядела очень напряженной, словно хищник, приготовившийся схватить добычу.

– Вы знаете его?

Петер напряженно сжал кулаки.

Верн шумно втянул воздух и поспешил присоединиться к разговору:

– Да здесь все его знают. Мальстен Ормонт, он делает кукол.

– Ормонт?! – изумленно переспросила Аэлин. – Да еще и кукольник? Если это шутка, господин Эдлан, то несмешная.

– Что вас так удивляет? – нахмурился Верн, мельком бросив взгляд на побледневшего, как полотно, Петера.

Аэлин хмыкнула.

– Про Сто Костров Анкорды в Прите не слышали? Мальстеном Ормонтом звали казненного командира Кровавой Сотни. Он нарушил Вальсбургскую Конвенцию одним своим присутствием на поле боя.

– Про это мы слыхали, конечно, – протянул Верн. Он не сумел скрыть, что обвинение в невежестве обидело его, но Аэлин не спешила смягчаться. Верн подобрался и заговорил, заметно важничая: – Мы, знаете ли, тоже поначалу вспомнили об анкордском кукловоде. Вот только этот Мальстен Ормонт – жив-здоров. Никаких темных дел за ним не замечено. Мало ли на Арреде людей с похожим именем! Мы в Прите в чужие дела лезть не привыкли, не расспрашивали его о прошлом, но с виду это мирный человек, тихий и спокойный. Не знаю, тот ли это Мальстен О., которого вы ищите, но, думаю, вы найдете ответ, когда он сам поговорит с вами.

– Не поговорит, – качнул головой Петер, чувствуя, как остатки румянца предательски сходят с его лица.

Аэлин нахмурилась.

– Почему?

– Он покинул Прит, – нехотя сказал Петер.

Настала очередь Верна удивляться.

– Кукольник ушел? Но когда? И почему?

– Он не сообщал, почему, но отбыл сегодня поутру. – Петер сложил руки на груди, и заговорил, не скрывая едкости: – Никому не известно, куда и как надолго он уехал, но сомневаюсь, что его вскоре можно будет встретить в Прите. Сожалею.

Рука Аэлин дрогнула и сжалась в кулак, в глазах отразилось опустошение. Петер глядел на нее с видом победителя, а Верн с трудом удержался от желания положить ей руку на плечо в знак ободрения.

– Может, мы сможем чем-то помочь в ваших исканиях? – осторожно поинтересовался он.

– Нет, – севшим голосом ответила Аэлин.

Петер спешно допил эль, поднялся со своего места и кивнул трактирщику.

– Пожалуй, ты был прав, Верн, на сегодня мне хватит. Пойду навещу Беату.

– Бывай, Петер!

Верн даже не скрывал, что рад его уходу. Радовало его и то, что погрузившаяся в свои мысли Аэлин теперь потеряла к Петеру всякий интерес. Он был уверен, что сумеет развеселить приятную гостью, как только выпадет такая возможность.