– Смотри, Лира, а тут изображен дракон! Неужели раньше на них ездили верхом, будто на лошадях? – восторженно вопил Кейли, перебегая от одного изображения к другому. – А затем они ушли в горы и уснули… Это, наверное, потому что магия покинула Альмиру.

– Так жаль, – печальный вздох Рейн, – они были очень красивыми и сильными.

– Драконы покинули Альмиру ещё задолго до ухода магии, – тихий голос леди Ширианны разнесся по пустому коридору хозяйского крыла, где мы изучали очередной гобелен. – Люди всегда умели разрушать то, что у них имеется.

– Леди, а магия может вернуться? – я задумчиво рассматривала огромного красного дракона, искусно вышитого на гобелене.

– Если принцесса познает себя и свою силу, то у магии не останется препятствий. Но ей уготован тяжелый, длинный путь.

– А как она сможет изучить свою магию, если её совсем не осталось?

– Магию нельзя уничтожить, она лишь уснула, – улыбнулась Ширианна, – к тому же, в эльфийских лесах где-то прячется академия. Дивному народу нет дела до Альмиры и её правителей, а нынешний король не решится идти войной на практически бессмертных.

– Значит, нам остается надеяться, что принцесса сейчас у них, —вздохнул Кейли, а леди печально улыбнулась, покидая нашу любопытную группу.

В тот же вечер, уставшая, но довольная тем, как проходит изучение гобеленов, я поплелась в ванную. Погрузилась в горячую, пахнущую лавандой воду, закрыла глаза и поняла, что счастлива.

Неожиданно кожу на руке обожгло, и я ойкнула, заметив в воде красные всполохи. Браслет, который продолжал висеть у меня на руке, в воде стал поблескивать еще ярче. Я испугалась и попыталась его снять с руки, но взяла камешек в руки и непроизвольно подумала о мужчине, давшем мне его, рассматривая огненные всполохи.

Раздался шум и большой черный мешок шлепнулся в мою ванну, булькнул и сел. Я заверещала и швырнула в него то, что первым оказалось в руках – невесомым браслетом, а в довесок более тяжелым куском мыла.

Нечто проматерилось, откинуло черные волосы с лица и на меня, сверкая разгневанным взглядом, уставился Диарон.

– Ты совсем что ли? – покутил он у виска пальцем – мало того, что чуть не утопила, ещё и кидается. Сама, между прочим, вызвала.

– Я не вызывала! – возмутилась было я, а потом вспомнила, что произнесла его имя, когда держала камень и залилась краской, – я случайно.

– Лира, ты только не плачь, – Диарон протянул руку и потрепал меня по голове, потеряв всю свою былую ярость. Я опустила голову и уперлась взглядом в голые колени. Тут осознание происходящего пришло нам в голову, и, видимо, одновременно. Потому что фокусник, округлив глаза и залившись краской, как ошпаренный вылетел из ванной, подкинул в мою сторону полотенце, и уперся взглядом в стену. Лучше бы он испарился!

Багровая от стыда я тоже выскочила из ванны со скоростью ветра. Завернувшись в полотенце, помчалась в комнату, и нацепила первое попавшее в руки. Этим оказались брюки чуть ниже колена и туника, лишь прикрывающие наготу – особого внимания приличию не уделилось, не говоря уже про верхние юбки. В более приемлемом виде вошла обратно в ванную, где Диарон с очень важным, многозначительным видом рассматривал отделанные мрамором белоснежные стены… зависнув в воздухе на высоте в локоть над полом. Я замерла с открытым ртом и выпученными глазами в дверях, что не могло остаться незамеченным со стороны фокусника. Потому он с наглой усмешкой на физиономии подплыл ко мне, и легким прикосновением захлопнул мне рот.

– Ты чего так вылупилась? Магов не видела?

– Не видела, – на выдохе прошептала я и присела в реверансе. Маг заржал как конь в конюшне и поплыл прямо к моей кровати, рухнул на перину и жестом пригласил меня присесть на стоящий рядом стул. Удивительная наглость! Не находя слов для возмущения, я ещё минуту нерешительно потопталась в дверях, но любопытство победило, и я прошла к любезно предложенному мне стулу.