– Почему?

– Потому что во время войны мой отец был министром в правительстве Муссолини – большинство знатных семей Рима и Венеции, l'élite del paese,[38] поддерживало дуче. До меня донесли слова Селены «Фашистам нет места в Ордене». Ей было безразлично, что в семнадцать лет я сбежал из дома и воевал в «Стелла роса»[39], и сам лейтенант Джованни сделал меня адъютантом! Sono stato un eroe![40] Ей было плевать! И я избавил Орден от своей нежелательной персоны. И от своих средств, разумеется. Я был молод, горяч, и, не буду скрывать, оскорблен. Да как она посмела!

– Меня она тоже не любила, – пробормотала Изабель. – В конечном итоге она обвинила меня в смерти моего мужа. Сказала, что я довела ее внука до самоубийства.

– Я слышал эту печальную историю. Конечно же, ты не при чем.

– У него был нервный срыв! А она обвинила меня в измене.

– Разумеется, безосновательно, – покивал старик.

– Bien sûr![41] – воскликнула молодая женщина возмущенно.

– Видимо, она ненавидела тебя на генетическом уровне, – ухмыльнулся Росси. – Vecchia disfatta![42] Она оскорбила меня публично! Я бросил все и вернулся в Венецию.

– Бросили все? – поджала губы Изабель. – И мою бабушку в том числе?

– Как ты верно подметила, Моник была в то время замужем. Не думаю, что скандал пошел бы ей на пользу.

– И вам, экселенца.

– И мне, – легко согласился Росси. – Кому вообще нужны скандалы, mamma mia!

– Как же вам удалось порвать с Орденом?

– Как? – усмехнулся он. – Да очень просто. Я основал собственный.

– Собственный Орден? – поразилась Изабель. – Какого рода?

– «Il Vettore». Когда-нибудь слышала?

– Нет, никогда. Кого вы защищаете?

– Защищаем? Diemeneguardi![43] Мы работаем для собственного удовольствия и процветания. Строго говоря, это не совсем Орден. Скорее научное историческое общество. Обожаю древние артефакты. Я их коллекционирую.

– Успешно?

– Ну, не буду врать, Копья Судьбы[44] в моей коллекции еще нет, но зато много других великолепных экземпляров. Как-нибудь, если захочешь, я тебе покажу. Иногда нам мешают. И это очень меня расстраивает.

У Изабель появилось чувство, что старик подобрался к сути их встречи.

– Дорогая моя, – продолжал он, – пару лет назад мы пытались завладеть прекрасным артефактом дома Альба. Нашей целью был знаменитый гребень, известный как пейнета Беренгарии.

– Это какая Беренгария? – лениво поинтересовалась Изабель.

– Беренгария – жена английского короля Ричарда Львиное Сердце[45] и внучка короля Кастилии Альфонсо Седьмого[46].

– Не поверю, экселенца, что вы всерьез принимаете подобную чепуху. Ричард Львиное Сердце… короли, королевы! Детские сказки.

– Да нет, девочка, вовсе не сказки! Это исторические факты, которым есть документальное подтверждение. Пейнета Беренгарии – несомненный исторический артефакт.

– Не тот ли это гребень, в котором танцует мадам Королева? – тут ее голос, обычно звонкий и властный, стал звучать приглушенно – словно ей что-то мешало в горле. Изабель даже чуть кашлянула.

– Именно он.

– Меня приводит в недоумение, почему Франсуа… то есть герцог Альба, до сих пор не потребовал его обратно, – злым голосом заявила Изабель. – Если он такой ценный. Каким точно годом он датируется?

– А это самое любопытное! Дело в том, что Беренгария, будучи еще принцессой Наваррской, прежде чем выйти замуж за английского короля, долгое время скиталась по Европе – многие хотели жениться на ней – она была лакомой партией для коронованных особ Европы – еще бы, наследница Наварры! Ее то и дело захватывали в плен, потом освобождали, потом опять она становилась заложницей очередного принца – а их тогда бродило по дорогам несчетное количество – не забывай, это было время крестовых походов и Европу наводнили странствующие рыцари и бандиты, и порой трудно было различить – кто есть кто. И вот однажды, в лесах Шампани, на Беренгарию и ее эскорт – или, вернее, его жалкие остатки – напал отряд вооруженных до зубов мародеров. Невесте английского короля грозила смертельная опасность, но ей на выручку пришли рыцари окрестного замка, хозяйкой которого была…