Иосиф Виссарионович выпил вино и закурил папиросу:

– Но мы с тобой Прохор уклонились от темы. Единственной фигурой вокруг, которой могут сплотиться заговорщики является Николай Бухарин. Человек, который как флюгер меняет свои убеждения. Недаром Лев Троцкий прозвал его «Коля Балаболкин». Когда несколько лет назад в ЦК обсуждались методы коллективизации, Троцкий был моим противником.

– Какой путь он предлагал? – янтарный цвет вина в хрустале притягивал мой взор.

– Он доказывал необходимость дальнейшего развития НЭП и сохранения кулацких хозяйств. Бухарин поддерживал Троцкого, заявляя: «Кулак сможет «врасти» в социалистическое хозяйство».

Сталин затянулся папиросой:

– Троцкий хорош был в пору Гражданской войны, когда много выступал на митингах. Но как выяснилось, к созидательному труду он не приспособлен. Проваливал каждое дело, которое ему поручали. Зато в интригах ему нет равных. Не методы коллективизации были важны для Троцкого, а приход к власти с помощью оппозиции. Наплевать ему, что Советскому Союзу как независимому государству осталось существовать считанные годы.

– В первую нашу встречу, товарищ Сталин, вы говорили об угрозах для нашей страны, – кивнул я.

– Повторю ещё раз, у нас пять – шесть лет, за которые мы должны построить множество электростанций, заводов и фабрик, перевооружить армию, – Иосиф Виссарионович затушил окурок в пепельнице. – Мы можем продавать за границу хлеб, на эти деньги покупать оборудование для заводов, нанимать специалистов. Но с хлебом не всё так просто. По статистическим данным за 1927 год, в результате стихийного рынка который возник из-за новой экономической политики, самые бедные крестьяне, а это два с половиной миллиона человек, вынуждены продать кулакам за бесценок свои земельные участки. Наша слабая промышленность такого количества рабочих мест предоставить не может. Нет работы, не на что купить еды. В стране зреют голодные бунты. Массовое строительство заводов, спасёт ситуацию. Но поговорим о деревне. На селе 53% крестьян середняки. Однако что это за середняки?! Почти все безлошадные. Допотопными орудиями труда они кое-как возделывают свои наделы. Только 7% зажиточных крестьян, нанимая батраков, способны обрабатывать большие участки пахотной земли. По этой причине, кулаки легко могут контролировать цены на хлеб и держать государство за горло. Я говорил об этом на заседании ЦК, но Троцкому наплевать, он продолжал мутить воду. Пришлось его выслать из страны.

– Иосиф Виссарионович, моё расследование показало, что заговорщики поддерживают с Троцким постоянный контакт.

– Я это помню, – Сталин разлил вино по фужерам. – После высылки Троцкого мы спокойно приступили к коллективизации. Было ясно, что кулаки будут сопротивляться организации колхозов, они имеют большое влияние на селе и попытаются его использовать. 1929 год подтвердил наши опасения, только 15% крестьян охватила коллективизация.

– В справке Информационного отдела ОГПУ за 1929 год указано что, на деревне злостных врагов советской власти, способных на вооружённое сопротивление, не более шестидесяти тысяч. ОГПУ и милиция легко удержат ситуацию под контролем, – я отпил вино.

– Всё верно, – кивнул Сталин. – Но тут Бухарин меняет свою позицию на сто восемьдесят градусов. Он призывает «разговаривать с кулачеством языком свинца». Перемену во взглядах объясняет тем, что «мы вошли в коллективизацию через ворота чрезвычайных мер и быстро развернувшийся кризис зернового хозяйства». Вся беда в том, что рядовые коммунисты считают его одним из лидеров партии, вдобавок он редактор журнала «Социалистическая реконструкция и наука». На местах его статьи посчитали руководством к действию. И пошло! В кулаки стали записывать крестьян, у которых всего одна лошадь и корова в хозяйстве. Раз кулак, следовательно, на выселение. Центральный аппарат ОГПУ своим региональным подразделением спускает планы по раскулачиванию. Каким образом Генрих Ягода из Москвы видит, сколько человек нужно раскулачить в глухой тамбовской деревне?! Вместо шестидесяти тысяч потенциальных врагов советской власти, выслали один миллион сто пятьдесят тысяч человек. Теперь секретари райкомов бодро докладывают с мест, что добровольно вступили в колхозы 4/5 крестьян. О том, что на селе резко выросло недовольство советской властью, они умалчивают. В марте 1930 года мне пришлось в газете «Правда» опубликовать статью, чтобы прекратить все эти безобразия. А теперь я хочу тебя спросить Прохор, что это было, глупость или что похуже?