– Руководит этими тремя бомбистами толстый господин, я его в отчёте указал как Филипповский.

– Почему Филипповский? – удивился Герасимов. Обычно филера, (агенты наружного наблюдения) давали своим объектам наблюдения клички, соответствующие их физическим признакам: Длинный, Толстый, Вертлявый и так далее.

– Ваше высокоблагородие, я раньше служил в Москве у Евстратия Павловича Медникова70, – докладывал Лука, – он мне этого человека в Москве у кондитерской Филипповского показал. Потому я его в отчёте так и указал. Евстратий Павлович мне тогда сказал, что это очень важный секретный сотрудник полиции.

– Интересно! – задумчиво произнёс Герасимов.

Распустив агентов наружного наблюдения, полковник Герасимов направился в Департамент полиции к Петру Рачковскому.

– Пётр Иванович, кто из ваших секретных агентов имеет сношение с бомбистами, готовящими покушение на Дурново? – спросил Герасимов.

– Господь с вами Александр Васильевич! – всплеснул руками Рачковский. Он вышел из-за стола и заходил по кабинету, остановившись, стал причитать: – Я потерял покой, измышляя, как проникнуть в среду этих бомбистов, а вы мне о каких-то секретных агентах толкуете.

Обескураженный Герасимов покинул кабинет Рачковского: кому верить, филеру или вице-директору Департамента полиции?! По дороге в своё отделение, он успокоился, и решил, что, пожалуй, филеру веры больше, чем Рачковскому. Полковник приказал Луке со своими людьми, осторожно задержать Филипповского. Те сработали чисто и аккуратно.

– Я инженер Черкас, за что меня арестовали?! – возмущался Филипповский. – Меня знают в высшем обществе! Предупреждаю, вам это с рук не сойдёт!

– Господин Черкас, ответьте на один вопрос и тут же будете свободны, – улыбнулся Герасимов. Он посмотрел в глаза Черкасу и спросил: – Вы являетесь секретным сотрудником полиции или нет?

От этого вопроса, Черкас вздрогнул, побледнев и тихо ответил:

– Нет.

Он попятился от Герасимова и заорал:

– Нет, чёрт бы вас побрал!

– Хорошо. – кивнул Герасимов, – время терпит. Посидите пока у нас несколько дней, а я соберу о вас все сведения. Вахмистр! В камеру этого господина!

Через два часа Черкас попросился на беседу к Герасимову.

– Вы правы, я действительно секретный сотрудник полиции и готов ответить на все ваши вопросы, – сказал он. Он сел на диван стоящий в кабинете Герасимова, и продолжил: – Но говорить я буду в присутствии своего начальника Пётра Ивановича Рачковского.

Герасимов по телефону вызвал Рачковского. Тот, увидев Черкаса, обомлел и только смог произнести:

– Александр Васильевич это наш сотрудник Евно Фишлевич Азеф.

Потом началась бурная сцена, Азеф кричал на Рачковского, что тот его бросил на произвол судьбы, вице-директор Департамента полиции сидел на диване с видом побитой собаки. Тогда в дело вступил Герасимов и предложил забыть все старые обиды. Воспользовавшись вспышкой злобы против Рачковского, полковник Герасимов предложил Азефу работать на него. Деваться Азефу было некуда, и он согласился.

– Ну раз все недоразумения улажены, позвольте откланяться господа, – сказал Рачковский и вышел из кабинета.

Полковник Герасимов понимал, что он отобрал у Рачковского ценного агента, и ломал голову как бы задобрить Пётра Ивановича. Однако того теперь такие мелочи как потеря агента, уже не интересовали. Под ним закачалось кресло – 22 апреля покровитель Рачковского председатель Совета министров Сергей Юльевич Витте был отправлен в отставку. На министра внутренних дел Дурново, Пётр Иванович так же не мог надеяться, тот уходил в отставку вместе со всем кабинетом министров. Николай II предложил ему должность министра внутренних дел в новом кабинете министров, но Дурново благоразумно отказался, понимая, что министры МВД в Российской империи долго не живут. Новый министр Пётр Аркадьевич Столыпин по какой-то причине Рачковского не жаловал. В то же, время директор Департамента полиции Эмануил Иванович Вуич, спал и видел, как бы уволить Рачковского.