– Алистер Кроули, мы идём за тобой, чтобы забрать то, что ты украл у нас. Мы заберем всё самое дорогое, всех тех, кого ты любил, а потом ты попадешь в чертоги Танатоса, где твоя душа будет пылать в огне мучеников до скончания веков!!! – громогласно произнесло существо.

В этот миг чернокнижник резко проснулся и выхватил клинок. Но вокруг никого не было. Лишь завывающий ветер и легкий снег разносился по развалинам дома. Такие кошмары не редкость, они часто посещали его. Отголоски прошлого никак не могли отпустить графа.

Быстро собрав вещи, Алистер вышел из лачуги. Вокруг практически не было ни души, лишь парочка местных сидела и покуривала на лавке возле небольшого домишки. Путник надел капюшон, поправил подсумок и направился в их сторону. Подойдя поближе, он увидел, как два мужчины в возрасте раскуривали трубку, безмятежно общались и над чем-то шутили. Поравнявшись с ними, странник снял капюшон и положил руку на ремень. Не успел он открыть рот, как оба мужчины посмотрели в его глаза и поприветствовали практически одновременно.

– Приветствуем тебя, незнакомец, – в один голос сказали они.

– Доброе утро, уважаемые, – Алистер слегка удивился: давно его так радушно не приветствовали.

– Куда путь держишь, странник? – забивая очередную трубку, спросил первый.

– Ищу место под названием «Архив», не подскажете, где это?

– От чего ж не подсказать. Не в мудреном месте находится. Два квартала на север, мимо лавки цветочника, потом направо, и к площади прямиком выйдешь. Так вот, на этой площади здание с тремя совами на крышах из белого камня, это и будет «Архив», – взяв трубку, он подкурил её и хорошенько затянулся, выпустив затем дым.

– А сам ты откуда, чернокнижник? И как тебя звать?

– Кроули, Алистер Кроули, – холодно ответил он.

– Не похож ты на простачка, скорее на лорда, но одежды твои лохмотья, руки не бархат, а будто ты на каторге всю жизнь проработал. – усмехнувшись, мужчина снова посмотрел на чернокнижника спокойным и хладнокровным взглядом. Второй так же улыбался, но не произнес ни слова.

– Да, я носил титул графа, но это все в прошлом. Одежды пылятся в поместье, прислуга моя распущена на вольные хлеба, а сам я отрёкся от титула.

– Сильное решение, граф. Не ради ли чёрной магии ты отказался от всех благ человеческих? – нахмурив глаза, он прикусил кончик трубки и снова сделал затяжку.

Чернокнижник не знал, почему всё ещё продолжает болтать с ним. Он и так уже выложил слишком много о себе. Но предчувствие не давало ему просто взять и уйти. Алистер насторожился и максимально сосредоточился, подвох скрывался где-то рядом.

– Именно ради неё, незнакомец, но не для того, чтобы обогатиться или обрести бессмертие. Я преследую другую цель, – Кроули не отрывал глаз от парочки, внутри били эмоции: он не любил поднимать эту тему. Но в данный момент у него не было выбора.

– Ни деньги, ни власть не интересны тебе, остаётся лишь одно – любовь. Я ведь прав, граф Алистер Кроули?

– Ты раскусил меня. Зачем нужны виноградники и замки, когда не с кем разделить все эти блага? – в голосе пронеслись нотки грусти и разочарования.

Трубка вся выгорела. Первый взял её, постучал о ладонь, вытряхнул пепел и остатки табака. Снова прикусил кончик, продул её и аккуратно положил за пазуху. Поправив сюртук, он встал перед чернокнижником и, посмотрев ему в лицо, сказал:

– Что же, пусть дорога твоя будет лёгкой, и ты найдешь то, что ищешь, – он похлопал Алистера по плечу и удалился в домик, второй также проследовал за ним.

Кроули качнул головой и направился по дороге, которую ему указали. На улицах всё также не было ни души. Вокруг всё казалось таким пустынным и бездушным. Дойдя до цветочной лавки, он повернул направо в узкий переулок, где ютился бездомный под грудой тряпок и какого-то хлама. В руке у него болталась бутылка с крепким напитком, где изображался рычащий бурый медведь. Обойдя пьянчугу, он направился дальше по мрачному переулку. На пути попадались захудалые полуразрушенные дома с покосившимися крышами, разбитыми вывесками и неприятными существами, которые слонялись повсюду. Некоторые косились на чернокнижника, поэтому Алистер был настороже. Только богам было известно, что у них на уме.