— Здесь так тихо, — удивленно сказала Мэри, оглядываясь по сторонам. — Ни магомобилей, ни прохожих. И никакой суеты.

— В провинции жизнь спокойнее, чем в столице, — вздохнула в ответ и направилась к площади, намереваясь зайти в пару лавок, которые заметила, пока мы ехали к дому.

Служанка поспешила за мной.

— Госпожа Эйден, а мы надолго тут останемся? — спросила она, разглядывая обшарпанный фасад старинной церкви.

Скорее всего, храм построили в двенадцатом или начале тринадцатого века. Об этом говорили характерные строгие линии и отсутствие вычурных архитектурных украшений, пришедших из соседней Ривии после Великой войны.

— Думаю, надолго, — ответила служанке, продолжая рассматривать окружающие площадь строения.

Почта, отделение банка, библиотека, адвокатская контора, похоронное бюро, здание мэрии — похоже, здесь расположились главные общественные здания Кранчестера. Ага, а вот и вывеска булочной. Золотистый калач, раскачивающийся рядом со светящейся витриной, недвусмысленно приглашал войти внутрь и отведать свежую выпечку.

— Нам сюда, — кивнула служанке и толкнула низкую дверь.

Стоило войти, как мы оказались в уютном, пропахшем сдобой помещении. За прилавком стояла маленькая щупленькая старушка и улыбалась мне так, будто мы с ней давно и хорошо знакомы.

— Светлого вечера, ари. Чем могу служить? — ласково спросила она.

— Будьте добры, краверский хлеб и четыре кекса с изюмом, — окинув взглядом выставленную на полках выпечку, попросила я.

— Сию минуточку, ари, — кивнула старушка, и ловко сложила в бумажные пакеты мой заказ. — Полтора дьерта с вас.

Она быстро отсчитала сдачу с серебряной монеты и сложила руки поверх белоснежного фартука, разглядывая нас с Мэри по-матерински добрым взглядом.

— Вы ведь в Бузинном коттедже поселились? — спросила она.

— Да.

— Хороший дом, — сказала хозяйка булочной, совсем как недавно возница. — Крепкий. Ни тебе сырости, ни плесени. Правильно сделали, что его выбрали.

Она на секунду замолчала, чуть прищурилась и спросила:

— А сами-то откуда будете?

Вот она, провинциальная простота. Тут не привыкли к долгим церемониям, и сразу задают вопросы в лоб.

— Из Уинтона, — назвала свой родной город.

О столице решила не упоминать, чтобы не вызывать лишних пересудов.

— И надолго к нам?

— Если понравится, то надолго.

— О, тут даже не сомневайтесь, обязательно понравится. — Старушка оживилась и добавила: — Кранчестер — замечательное место, лучшее во всем графстве. Да вот и госпожа Даллен подтвердит, не правда ли, госпожа Даллен? — обратилась хозяйка к вошедшей в лавку даме.

— О чем вы, госпожа Пенси? — низким, почти мужским голосом прогудела госпожа Даллен.

Да она и внешне походила на мужчину — высокая, крепко сбитая, в фетровой шляпе с узкими полями и длинным, грубоватым лицом. Настоящая гренадерша.

Госпожа Даллен окинула меня подозрительным взглядом, перевела его на Мэри и только потом посмотрела на хозяйку лавки.

— Да вот я нашей гостье говорю, что Кранчестер — лучший город в графстве. Как ваше имя, кстати? — спросила меня старушка, и ее улыбка стала чуточку извиняющейся.

— Александра Эйден, — ответила я, подумав про себя, что не ошиблась в своих расчетах.

Уже к вечеру общество Кранчестера будет знать все, что я готова о себе рассказать.

— И что же заставило вас уехать так далеко от Уинтона? — поинтересовалась госпожа Пенси.

— Моя матушка не так давно умерла, и мне стало невыносимо находиться в нашем старом доме, где все напоминало о ее любви.

Я вздохнула, вспомнив маменьку. Та покинула этот мир девять лет назад, но мне ее до сих пор не хватало. Особенно сейчас, когда я осталась совершенно одна.