Поглядев на свои руки, поморщилась. За это время они покрылись кровавыми мозолями и жутко болели. «Да уж, вряд ли я смогу продолжать тянуть верёвку такими руками и дальше».

Недолго думая, обвязала верёвкой талию и снова тронулась в путь. Теперь стало немного легче, вернее уже не было той пульсирующей боли, и это радовало.

Каждый раз, когда я останавливалась, чтобы перевести дыхание, проверяла Криса. Тот был всё ещё без сознания.

Сил передвигаться уже практически не осталось, и я, уже решив остановиться прямо посреди леса и отдохнуть до утра, наконец-то смогла разглядеть вдалеке небольшой домик. Хоть на улице и было уже темно, но лунный свет охвативший строение придал мне сил.

Казалось бы, вон он домик, но я плелась настолько медленно, что у меня даже мысль закралась, что до него я сегодня не доберусь. Но как бы там ни было, я всё же преодолела разделяющее нас расстояние и, приблизившись к нему, устало опустилась на крыльцо.

Позволив себе лишь пять минут передышки, поднялась и вошла внутрь.

Как я и предполагала, в домике никого не было. Нащупав в своей сумке фонарик, осветила помещение. Оно оказалось небольшого размера. Слева от входа полки, в дальнем правом углу стоит кровать, застеленная шкурами. В правом ближнем углу стоит печь, а по центру – стол и пара лавок. Что ж, неприхотливо, но самое нужное тут всё же имеется.

Выйдя наружу, снова взялась за верёвки и с трудом переместила Криса в дом, а там уже кое-как затащила его на кровать.

Сил уже ни на что не осталось, поэтому я просто удобнее положила ветки, что служили носилками, и легла прямо на них.

В сон провалилась незаметно.

Утро добрым не бывает. Эту истину я запомнила ещё со школьной скамьи, и убеждалась в её правдивости в течение следующих пятнадцати лет обучения, сначала в школе, а потом и в академии. Но сегодняшнее утро превзошло все мои обычные страдания.

Мышцы ломило так, словно я сутки напролёт занималась различными растяжками и подъёмом тяжестей. Пальцы сжать невероятно больно из-за полопавшихся мозолей. В носу свербит, в горле першит, и ко всему прочему, головная боль сводит с ума. Всё-таки я вчера умудрилась простыть.

Кое-как поднявшись, чувствуя себя больной и разбитой, посмотрела на Криса и, покачав головой, вышла из дома.

Сегодня он кажется ещё бледнее, вот только, куда уж больше-то? Что если он так и не придёт в себя? Что мне теперь делать?

Присев на крылечко, обвела взглядом полянку и удивилась. Никогда бы не подумала, что в этом мире есть наши земные цветы. Но, вон колокольчики, а вон и жарки цветут. А что если здесь можно найти и целебные травы?

Поднявшись, пошла по тропинке в сторону леса. Невероятно! Это же «Франклиния алатамаха»! У нас это считается вымершим чайным деревом, а здесь вон оно, растёт! И как я раньше-то его не заметила? А это «лотос орехоносый». А вот это «Беладонна»! Боже, сколько же здесь редчайших трав и растений? Если это так, то я могу попробовать кое-что предпринять.

Как же профессор Немирус был прав, говоря, что те знания, которые он нам давал, могут нам пригодиться. Именно он рассказывал об особом сборе, который может вывести яд из организма.

Пару часов спустя я уже несла полную охапку нужных мне трав и решала, каким образом буду делать выжимку. Хотя, может хоть небольшая кастрюля в доме найдётся.

Вернувшись в дом, посмотрела на Криса, он всё так же лежал на спине и не двигался. Вокруг глаз застыли мимические морщинки, словно он даже в беспамятстве чувствует боль. Ничего, скоро я приготовлю противоядие, и тогда всё будет хорошо.

Открыв шкафчик, улыбнулась. Здесь есть не только кастрюля, котелок, чашки, ложки и тарелки, но и ступка с пестиком.