Поезд остановился, и Ник, вываливаясь вместе с толпой из вагона, крикнул в затылок мужчине:

– Откажись от лыж!

Мужчина повернулся, озираясь, но двери вагона уже захлопнулись, и поезд тронулся, ускользая в туннель. Ник пересел в другой поезд и почувствовал возбуждение. Он был горд и удивлен одновременно. Горд потому, что, по его мнению, он сумел предотвратить неприятности в жизни человека одной только фразой. А удивлен потому, что очень безразличен был ко всему происходящему вокруг вплоть до сегодняшнего дня. Близких рядом не было, а посторонние люди никаких теплых чувств у него не вызывали. И тут вдруг такой порыв по отношению к чужому человеку. «Черт возьми, а приятно все-таки быть пророком», – с этими мыслями курьер бодро зашагал по направлению к дому, где ждали пакет от длинноволосого.

Особнячок, которому уже не одна сотня лет, был окружен небольшой изгородью с калиткой и домофоном. Ник нажал на звонок и сказал дежурную фразу: «Экспресс-доставка, необходимо расписаться». Домофон взял паузу, потом пискнул, и калитка со скрипом отщелкнулась от своего затвора. Ник двинулся по палисаднику. Непонятно, где вход. Обошел дом кругом и увидел небольшую белую дверь. Окна в доме, все как одно, были завешены плотными бумажными листами. Да так, что непонятно было, есть кто-то внутри или здание пустует. Не хватало еще адресом ошибиться. Возвращаться в офис с пакетом длинноволосого никак не входило в планы курьера. На доме не было таблички с номером, но навигатор настаивал, что это правильная позиция. Ник подошел к белой двери, занес руку, чтобы постучать, но дверь приоткрылась. Курьер зашел внутрь и услышал, как дверь за его спиной захлопнулась.

Непривычный для глаз полумрак, маленькая прихожая. Узкий коридор, а в конце него дверь, из которой доносились голоса. Ник двинулся на звук. Подойдя к двери, он снял рюкзак, достал оттуда сверток и приготовился его отдать, но тот почему-то оказался распечатанным. Не успел курьер на это среагировать, как из свертка выпал небольшой предмет, похожий на шар для боулинга, только отверстие там было всего одно. Шар покатился прямо в приоткрытую дверь, курьер поспешил за ним. Поймав шар в центре комнаты, Ник поднял глаза и увидел, что несколько человек, находящихся в комнате, молчат и смотрят на него. Они сидели в креслах, которые были расположены полукругом. В центре этого полукруга Ник и оказался. Шар был у него в руке, в другой он держал пакет из-под шара. Пятеро мужчин весьма почтенного возраста молча взирали на Ника. Ни одна эмоция не коснулась их лиц. Пауза продолжалась еще несколько секунд, пока один из присутствующих не прервал ее:

– Что же это, вы, юноша, трогаете вещи, которые вам не принадлежат? – то ли с издевкой, то ли с укором обратился к нему седой мужчина. Голос его был чуть с хрипотцой, но очень властный. Чувствовалось, что мужчина привык командовать и вершить судьбы людей. Силу его голосу придавали еще и своды этого помещения. Нику показалось, что потолок там был, как минимум, метров семь высотой. Позади потрескивал камин, и обстановка была очень умиротворенная. Ник почувствовал, что нелепо вторгся в размеренную и благополучную жизнь этих господ.

– Извините, я не раскрывал пакет, у нас вообще это запрещено, вплоть до увольнения и штрафа. Это он сам выкатился, – лепетал курьер. – Вы распишитесь мне, пожалуйста, и я пойду. А то у меня еще заказы, я тороплюсь, – продолжал поднывать курьер.

– Никуда вы не торопитесь, Антон Михайлович, – продолжал брутальный старец. – Куда вам торопиться? Работы у вас на сегодня больше нет, а в свою каморку вам возвращаться противно, не так ли, господин Чепрасов?