Ларкариан, посидев немного, медленно поднялся и, подойдя к окну, устремил свой взор куда-то вдаль.

Голодных, в грязных, а иногда и рваных одеждах ребятишек приходило немало, рядом столица, бездомных хватает. Зная о том, что ищут ученика, они появлялись в надежде стать им или просто рассчитывали на милостыню.

Герман любил детей, ко всем относился по-отцовски, и каждый, кто приходил, получал еду и новую одежду. Выкупив в столице старый большой двухэтажный особняк, он устроил там приют. Всех гостей отправлял туда и уделял ребятам много внимания.

Великий маг уже перестал питать иллюзию, что этот или иной ребенок будет отвечать всем его требованиям. Чем дальше, тем больше надежда таяла, как снег под лучами теплого весеннего солнца. Но, в отличие от других юношей, настойчивость данного ребенка заинтересовала его.

Даниил, так звали мальчика, стоял в метре от ворот замка, дрожа от волнения и прокравшегося в душу страха. Когда только к ним подошел, возникло ощущение, будто взошел на эшафот и палач, занеся свой огромный топор, вот-вот отрубит голову. От подобных образов его всего передернуло.

По спине пробегал холодок, нервно сглатывая, он облизал потрескавшиеся, обветренные губы. Пугающая мысль, что все было напрасно, которую он так тщательно задвигал в самые дальние уголки подсознания, вновь прорвалась наружу.

Еще издали, как только увидел сверкающие на солнце черные шпили замка, к горлу подкатил ком, в груди от волнения неистово забилось сердце. Ноги задрожали и предательски отказывались идти, появилась слабость, хотелось присесть, перевести дух и успокоиться. Его долгий, мучительно-тяжелый путь, насыщенный страданием, подходил к концу.

Остановившись на дороге, он несколько раз глубоко вздохнул. Стиснув зубы, резко отбросил в сторону самодельный костыль, который служил опорой. Как бы тяжело и больно ни было, но не стоит показывать Великому Архимагу свою немощь. Он сильный, он сможет и дойдет!

Немного постояв в нерешительности, попробовал опереться на больную ногу. Сделал неуверенный шаг, и боль пронзила ее, да так, что Даниил застонал. Крепко зажмурившись, закусив губу, он пошатнулся и резко раскинул руки в стороны, пытаясь сохранить равновесие, чтобы не упасть. Слезы сами потекли из глаз.

Часто дыша, пытаясь превозмочь себя, Даня смахнул их рукой и, сжав кулаки, медленно пошел вперед, не обращая внимания на больную ногу.

Да, ему стоило огромных усилий вот так идти, ни на что не опираясь. Но когда-то далекая, а сейчас так близкая мечта вела его вперед, развеяв сомнения.

Чем короче становилось расстояние до ворот замка, тем все величественней и пугающе представало перед ним это циклопических размеров пристанище мага. Может быть, у страха глаза велики, но замок действительно казался ему огромным.

В груди трепетало, дыханье участилось, внезапно вспотели ладони. Во рту всё пересохло, вот только утолить жажду было нечем, фляга давно потеряна, искать родник нет смысла, когда цель так близка, оставалось лишь терпеть.

Он опустил голову, стараясь ни о чем не думать, тупо смотрел себе под ноги, на пыльную проселочную дорогу. Шаг за шагом все ближе продвигался вперед, пока едва не уперся в массивные закрытые ворота.

Вздрогнув от неожиданности, сделав пару шагов назад, Даниил посмотрел на них и замер.

Рот невольно открылся от изумления. На окованных металлом, выполненных из черного дерева вратах, прямо по центру, в изящно сплетенном, большом золотом круге красовался герб Архимага.

Медленно подняв взгляд на высоченную крепостную стену, он от неожиданности отшатнулся. На него свысока взирал своим рубиновым глазом казавшийся живым, с каким-то внутренним свечением, черный, с золотой отделкой, искусно выполненный дракон.