Одет он был в легкие коричневые брюки, такого же цвета короткую жилетку, надетую поверх синей рубашки. На золотой цепочке на шее красовался медальон с изображением черного дракона на золотом фоне.

Ларкарион кивнул на стул возле стола. Получив одобрение, пройдя по кабинету, Герман присел. Положив на стол руку, принялся постукивать пальцами по поверхности, устремив задумчивый взор в широкое арочное окно.

– Ты что-то хотел или просто так зашел? – поинтересовался отец.

Герман перевел взгляд на отца. Ларкариану на вид не более чем сорок лет. Драконы не стареют, и время над ними не властно. К тому же они способны омолаживать свое человеческое тело до того возраста, в котором им наиболее комфортно жить.

Вскоре по возрасту он его догонит, а потом станет выглядеть старше. Этот человек вырастил и воспитал его. Он единственный по-настоящему близкий человек, которого он почитает и любит всем сердцем.

В замке отец всегда носил неброскую домашнюю одежду. Простые черные брюки, белая свободная рубашка с широкими рукавами, сшитая из паучьего шелка, под которой ощущался мощный торс с железными мускулами. Но вот в глазах уже давно не плескался огонь жизни. Томление души, нерешенная проблема довлела и печалила его.

– Возможно, кое-что отвлечет тебя от грустных мыслей, – произнес он.

Ларкариан подался вперед и облокотился о стол.

– Не томи, рассказывай. Знаю, не просто так зашел.

Вечерами они часто собирались возле камина и вели долгие беседы. Отцу было что рассказать, ведь он прожил долгую и насыщенную различными событиями жизнь. Днем Герман обычно заходил к нему лишь по делам, стараясь лишний раз не беспокоить.

– Ничего серьезного, но там, – Герман кивнул в сторону окна, – возле врат стоит какой-то мальчик.

– К нам забрел очередной бездомный из столицы? – не понял Ларкариан.

– Не совсем. Думаю, этот ребенок, скорее всего, пришел издалека, – сын печально вздохнул, – исхудавший, одежда изношена, лицо обезображено шрамом, повреждена рука и, по всей видимости, нога. Видно, как она у него сильно болит, но парень виду не показывает, крепиться. Хоть еще мал, но силу воли имеет. Обновился возле ворот, мальцу изрядно досталось в жизни, путь был не легким. – Он опустил взгляд, – больно смотреть, душа сжимается, еще совсем ребенок, – Герман вновь тяжело вздохнул.

– Подобных ему в этом мире много, ничего не поделать, – с сожалением произнес Великий Архимаг.

– Тут такое дело, – продолжил Герман, – мальчик не просто так явился, он заявляет, что пришел к тебе в ученики!

– Прямо так и заявляет? – Ларкариан удивленно вскинул брови. – И что говорит? Откуда он, кто таков?

– Так в том-то и дело, – продолжил сын, – он немногословен. Лишь твердит, повторяя одно и то же: пришел в ученики к магу.

Отец вновь откинулся на спинку кресла, удивленно поглядывая на него.

Как-то это странно, у него уже стал появляться интерес взглянуть на ребенка.

– Не думай, еду я ему предлагал. Звал отдохнуть, умыться, но он от всего отказался, вновь заявив, что пришел в ученики к магу, – посетовал Герман. – О себе лишь пробубнил, что родителей и дома нет, а затем вновь выдал ту же фразу. – Сын вновь печально покачал головой, – Кроме этого больше ничего не удалось услышать. Маленький совсем, лет двенадцать, не больше.

– Если юноша так настаивает на встрече со мной, уважим гостя. Проводи его в малый зал для приемов, где я обычно принимаю всех кандидатов в ученики. Пусть накроют на стол, только пусть умоется, а потом посмотрим, что за гость пожаловал, послушаем, что скажет.

Герман медленно поднялся.

– Я так и думал, что захочешь встретиться, – он вышел из кабинета.