– Ой, извини, я… ну ничего, пусть все видят, как сильно я тебя люблю, – она выдавливает виноватую улыбку и расширяет глаза. – Так чего встали у порога? Быстро заходите внутрь.

Фрай хватает дорожные сумки и пронесёт их в гостиную. Диана, махнув девушке рукой, спешит на кухню, откуда продолжает доноситься её голос.

– Хорошо, что он тебя привёл…, – кричит она из кухни. – Давай там не стесняйся, устраивайтесь поудобнее… Я тут наготовила на целый отряд, так что…

– Извини за неё, – Фрай машет рукой в сторону дивана. – Просто она очень сильно меня любит.

– Что ты, всё нормально. Если бы моя мать… то есть мачеха так меня любила, я бы хотела, чтобы все об этом узнали, – Сэм снова виновато улыбается и присаживается на край дивана.

Диана всё ещё что-то выкрикивает из кухни, а затем приглашает их к столу. В воздухе витает аромат свежезапечённой рыбы, смешиваясь с запахами пряностей и домашней выпечки. Диана весь вечер расспрашивает Фрая о жизни в столице, об учёбе, о друзьях, совершенно не обращая внимания на юную гостью. Она действительно соскучилась по сыну, пытаясь заполнить накопленную за столь долгий срок пустоту. Возможно, не только им, ведь он был копией отца, а значит, в его отсутствии ей не хватало сразу двух любимых людей.

Сэм, сидя на краю стула, ощущает, как её сердце сжимается от каждого мимолетного взгляда Дианы на Фрая. Вокруг неё становится неуютно, словно она случайно оказалась на сцене чужого спектакля. Она старается не думать о том, как тёплая атмосфера кухни контрастирует с её собственным холодным одиночеством.

Слушая разговор матери с сыном, девушка чувствует себя немного чужой в этой теплой атмосфере, где забота и любовь переплетаются, как уютные пледы на диване. Каждый вопрос Дианы, каждое её радостное восклицание вызывают у неё лёгкое смущение и желание быть частью этого семейного света.

После ужина Диана помогает расположиться Саманте в комнате Фрая, а ему расстилает на диване в гостиной. Кухня наполнена теплом и уютом: мягкий свет ламп создает атмосферу домашнего спокойствия, а воздух пропитан ароматом свежеприготовленного блюда – легкий налет чеснока и пряных трав, как тёплое одеяло, обнимает пространство.

Диана ещё какое-то время возится на кухне с посудой, затем усаживается за пустой стол. Долгое время, молча уткнувшись в экран планшета, она бесцельно листает страницы служебного интронета.

– Ты в порядке? – спрашивает Фрай, тихо входя на кухню и, не включая свет, садится напротив неё за стол.

– Конечно, родной, – она поднимает голову и нежно улыбается, глядя сыну прямо в глаза. В её взгляде скрывается нечто большее – нить тревоги, разрывающаяся от неопределенности.

– Я тебя давно такой не видел, мам. Что-нибудь случилось на службе?

Диана одобрительно кивает.

– Ты как всегда очень проницательный, мой маленький Фрай. Разве кто-то может знать меня лучше тебя?

– Значит, я прав. Это как-то связано с пропавшими детьми?

Диана от удивления даже раскрывает рот.

– Ты уже в курсе этого? Неужели даже на Марсе об этом говорят…

Она опускает лицо в ладони, словно пытаясь укрыться от тяжести мыслей.

– Да нет же, – Фрай решает успокоить мать, понимая, как близко она может принимать подобные вещи. – На всех билбордах в городе мелькают лица этих детей. Я сразу понял, что что-то серьёзное происходит.

– Что-то серьёзное, Фрай? Двенадцать детишек, понимаешь? Семь мальчиков и пять девочек, всего за три месяца. Они словно сквозь землю провалились, – её голос дрожит, и она прыскает нервным смешком, от произнесенного каламбура. – Землю…

– Но ведь на станции не так много места…