– Надень его в дорогу, пусть моя любовь и священные руны помогают тебе и оберегают от опасности.

Он расцеловал жену и примерил обнову. Жилет сидел отлично.

– Замечательно! Мне как раз нужна такая вещь для дела. И когда только ты успела связать этакую красоту…

Пока Лесна занималась детьми, Костя разжёг очаг и занялся своими делами. Метель кончилась. Градусник за окном показывал два градуса мороза. Одевшись потеплее, он накормил домашних питомцев и отправился на сопку, чтобы осмотреть местность вокруг Стига.

У Клары и Карла была своя кормушка, но хитрые вороны всегда подворовывали у собак, из-за чего на веранде частенько возникали свары с громким лаем и карканьем. Вот и сейчас, направляясь в сторону сопки, Костя услышал, как Линда принялась отгонять кого-то из пернатых воришек от своей миски.

Выпавший за ночь снег снова укрыл всё вокруг белым покровом. Ветер немного стих и теперь неспешно гнал тяжёлые серые тучи над самыми верхушками елей. Зима неохотно сдавала свои позиции, из последних сил цепляясь за жизнь ледяными колючками сосулек и холодными когтями северного ветра. Костя осторожно поднялся по скользкой, покрытой наледью тропинке на вершину и с тоской огляделся по сторонам. Среди заснеженных сопок чётко виднелись тёмно-серые ленты покрытых мокрым снегом рек и такие же унылые пятна озёр. Кое-где на реках севернее Тазовской губы уже начинал трогаться лёд. Хевняныяха пока что спала, но два-три тёплых дня, и пройти по ней на «Мячике» из-за ледяных торосов будет весьма проблематично. В Губе лёд уже почти прошёл мыс Трёхбугорный, так что часов через пять-шесть путь на большую воду будет открыт. В «Форте» все ещё спали, а в стойбищах ненцев уже виднелись натоптанные по свежему снегу тропинки от чумов к озёрам. Это женщины ходили за водой.

Пока Лесна пекла праздничный торт и готовила обед, Костя играл с сыновьями. Малыши росли шустрыми и едва оба научились кое-как ползать, оставить их без присмотра ни на минуту уже было нельзя. Самым любимым местом Димки и Серёжки была кухня, и, само собой – очаг, где так привлекательно горел огонь. Оба не оставляли попыток перелезть через плетёную загородку вокруг очага, пытались достать с полок всё до чего могли дотянуться, и гоняли Муську и Марсика по просторному дому. Одним словом, делали то, что делают все дети в этом возрасте. Костя до сих пор так и не научился различать близнецов, и, если малыши были одеты одинаково, чтобы разобраться, кто есть кто, смотрел сыновьям на левую руку, где у старшего – Снеурса, было родимое пятнышко. Лесна же всегда могла сразу сказать, где Снеурс, а где Остор. Она звала старшего Димку и младшего Серёжку только так, и малыши давно уже привыкли к своим двойным именам. Вот и сейчас, когда Лесна всё приготовила, она безошибочно рассадила близнецов по их именным детским стульчикам. После традиционного задувания свечей, все сели за праздничный стол. Глядя на запечённого глухаря фаршированного гречкой, на заливного осетра, жареную лосятину в клюквенном соусе, хрустящие солёные грузди и румяные лепёшки, Костя только развёл руками:

– Жена, я же после такого пира в катер не влезу! Тут же столько всего вкусного! А ещё торт с черникой и мои любимые пирожки с брусникой…

К часу дня, немного передохнув после праздничного обеда, отец семейства надел подаренный Яраном и Радмиром комбинезон, поцеловал уснувших сыновей, и был готов отправиться в дорогу. Лесна сложила мужу с собой еду в походные контейнеры, и вышла проводить его до катера. Лорд и Линда, думая, что хозяин отправляется в лес, радостно повизгивая, вертелись под ногами. Костя ласково погладил их по лохматым холкам: