Оторвавшись от просмотра всевозможных товаров, Саэрвил направился, было, к городским воротам, но внезапно заметил девушку, столь красивую и изящную, словно белая горная лань, которую он лишь раз в жизни видел в горах на севере. Поговаривали, что была та лань заколдованной, и потому никто из смертных не мог её повстречать, но Саэрвил любил достигать самых вершин утёсов и смертельных скал, и потому он видел…

И вот теперь эта девушка, на вид которой было не больше двадцати, плыла перед ним среди пыли, гомона и гари, а её расшитое золотом красное платье подметало подолом улицы. Длинные тёмные волосы чуть вились волнами, спускаясь до бёдер и окутывая плащом волевой разворот плеч. Тонкие руки, обтянутые белыми рукавами нижней рубахи, были украшены несколькими браслетами с драгоценными камнями, а пальцы перстнями. Казалось, что она происходит из благородного рода, но её движения, улыбка, манера держаться были свободны и грациозны, что отличало её от грубых высокомерных господ.

Остановившись у прилавка с тканями, девушка ощупала восточный кашемир, и по её лёгкой улыбке Саэрвил понял, что ткань ей понравилась. Она легко взглянула на купца, слегка склонила голову в поклоне и пошла своей дорогой. Подойдя к восточному разукрашенному купцу, девушка взяла с прилавка стручок ванили и растёрла его пальцами. Вдохнув сладость аромата растения, она натёрла им шею и, улыбнувшись тучному торговцу, вытащила из висевшей на поясе сумочки две медные монеты, за которые торговец отдал ещё несколько стручков ванили.

В какой-то момент глаза девушки буквально натолкнулись на очарованный взгляд Метателя Ножей, заставив её несколько отшатнуться, хотя его обладатель находился достаточно далеко. Девушка смотрела на него с непонятной тревогой, которая исходила от неё словно аромат духов. Саэрвил очаровательно улыбнулся ей в ответ, но она, словно боясь столкнуться с ним, опустила голову, развернулась и пошла прочь. Саэрвил насторожился, но не от этого сознательного жеста, а от едва заметного зелёного огонька, блеснувшего в её глазах в последний момент. На него повеяло запахами смолы, торфа, земли и пергамента, от чего Метатель Ножей несколько опешил, но, стараясь не упустить девушку из виду, крадучись двинулся следом.

Баствид в свою очередь внимательно проследил за взглядом Саэрвила. Прекрасная дева ему тоже приглянулась, а её отрицательная реакция на Метателя Ножей, который всегда очаровывал женщин, внесла истинное наслаждение в его тёмную душу. Губы Баствида тронула зловещая, победная улыбка, словно он только что выиграл бой с самим богом, и направился за девушкой.

Саэрвил шёл на приличном расстоянии от неё, тем не менее она несколько раз оборачивалась, и ему приходилось резко останавливаться. В глазах девушки по-прежнему сквозила тревога, но она, не ускоряя шаг, продолжала спокойно идти по рынку, пока, наконец, не остановилась у прилавка знахарки, которая продавала лекарства от всевозможных недугов и хворей. Здесь стояли разноцветные баночки с мазями, бутылочки с отварами и настоями, средства от подагры и жаропонижающие, и даже пиявки для кровопускания.

– Реза́гда! – воскликнула толстая знахарка У́лла, всплёскивая от радости руками. – Как же я рада вновь тебя видеть! Неужели ты принесла мне мои травки?

Мило улыбнувшись, девушка молча кивнула и, откинув белую льняную ткань, что прикрывала корзинку в её руках, принялась выкладывать свежие травы. Здесь были базилик, цветки и плоды бузины чёрной, листья вереска, корни горечавки, слоевища дубового «мха», зверобой, иссоп, можжевельник, кора ольхи, паслен, хмель и шалфей, веточки эфедры и даже ядовитая чёрная белена, омела и болиголов.