Едва Резагда проглотила последний кусок, как дверь вновь отворилась, и в темницу вошла Мермотта. Встав возле двери словно боясь, что ведьма вдруг набросится на неё или использует свою силу, она издалека неприветливо оглядела Резагду.

– Надеюсь, ты хорошо выспалась и набралась сил, – проскрежетала Мермотта. – Я велела подать хороший завтрак, но, вижу, мясо и яйца тебе пришлись не по вкусу. Сейчас же ты должна пойти со мной.

Не двигаясь с места и не отвечая, Резагда продолжала лишь внимательно смотреть на старуху.

– Я просто хочу кое-что показать, – вновь обратилась к ней Гарпия. – Думаю, тебе это будет интересно. Да и хватит сидеть в темнице, я знаю, тебе необходим свежий воздух… Идём же.

Она вышла и, не дожидаясь, пока Резагда решит встать, приказала двум верзилам привести её в заброшенный сад, что находился сразу за замком.

Здесь уже давно всё пришло в запустение. Стволы старых деревьев были необыкновенно толстыми и их раскидистые кроны поникли обнажёнными ветвями к самой земле. Некогда цветущие кустарники теперь стояли зловещими мертвецами с острыми, как жало, ветками. Длинные травы, словно змеи, изгибали свои сухие тельца, а плющ, обвитый вокруг статуй, скамей и стен замка, усох и почернел. Когда эта печальная картина предстала перед глазами Резагды, у неё защемило сердце.

– Как видишь, мой некогда прекрасный сад погиб, – скорбно сказала старуха, но её голос звучал наиграно. – Когда мы захватили этот замок, я пыталась держать его в ухоженном состоянии, но с каждым днём он увядал всё больше и, в конце концов, окончательно умер.

«Земля не выдержала тьмы, что сгустилась здесь» – подумала про себя Резагда, прекрасно понимая, для какой цели старуха привела её сюда.

Гарпия знала, что она не выдержит подобного зрелища, ведь как элементаль Земли, при виде этого мрака и смертельного запустения, она испытывала настоящую физическую боль. Когда ночью Резагде показали растение, она не шевельнулась лишь потому, что оно уже было мертво. И если раньше в своём родном лесу она возрождала даже мёртвые растения, то это действо вершилось её собственной волей. Сейчас же Резагда отчётливо слышала мучительные стоны матери-земли, которая тяжко вздыхала и жалостливо всхлипывала, а травы, цветы и деревья молили её о помощи. Резагда чувствовала их боль и страдания, как свои собственные, ибо сама являлась Матерью. Обладая духом Земли в своём естестве, она любила этот мир, как собственное дитя. Любила не только то, что порождала сама земля, но и животных, птиц, и людей. Даже таких жестоких, как Мермотта, Когванг и Баствид она принимала, ибо всё сущее было чадами Земли, а разве родитель делает различие между хорошими и плохими детьми, между послушными и непослушными? Так и сердце Резагды не позволяло делать различия, потому и по-характеру она была стойкой и невозмутимой, доброй и милостивой. Сердце её, словно безбрежный зелёный океан, вмещало в себя весь мир.

Резагда тяжело вздохнула, закрыла глаза, и по щекам её потекли слёзы. Не в силах противиться зову многострадальной земли и даже зная, что от неё требовалось только продемонстрировать свои способности, она пошла…

Раскрыв руки, словно собираясь обнять весь мир, Резагда шла по умирающей земле, всем естеством ощущая её предсмертное сердцебиение. И мгновенно почувствовав исцеляющее прикосновение ног элементаля, земля начала возрождаться. Заблестев от напитавшей её живительной влаги, она вновь стала рыхлой, приятной, как нежность материнской кожи. Трава налилась изумрудными соками и, словно пробудившись, потянулась тонкими тельцами к небесам, а цветы, до этого съёженные и печальные, теперь играли яркими красками, словно радуга опустилась на землю. Восстав от смертельного сна одни деревья, в мгновение ока одевшись листвой, распростёрли свои ветви над миром, а ветви других нежной зелёной вуалью наоборот склонились к земле. Плющ, вновь заиграв светло-зелёными пастельными тонами, извиваясь как змей, полз и обвивался вокруг всего, до чего только мог дотянуться. Кустарники облачились в малахитовые одежды с рубиновыми и жемчужными украшениями из роз, и всё окружающее пространство стало благоухать сладкими ароматами счастья и жизни.