В середине зала находились шесть ровных площадок, образовывавших правильный шестиугольник, и на каждой из них располагался абориген – это были Хранители Тотемов. Люди, увидев их, удивились бы столь странному облику давно знакомых туземцев – обычно почти прозрачные, теперь они были раскрашены каждый в свой цвет. Десятки ног каждого хадау будто вросли в гладкий камень, а десятки тонких рукощупалец встопорщились, словно иголки на еже.

– Время ожидания истекло, – произнёс синий и мудрый.

– Тотем Безмятежности так и не объявился, – изрёк зелёный Хранитель Жизни.

– И он никак не проявил себя, – проскрежетал фиолетовый вождь, воплощение безумия.

– Я уже не могу сдерживать Ярость, – воскликнул оранжевый. – Она рвётся на свободу и требует жертв.

– Мы ждали, сколько могли, – вздохнул зелёный.

– Равновесия больше нет! – рукощупальца фиолетового одновременно вскинулись.

– Значит, смерть и война? – мёртвым голосом прошипел алый.

– Война! И смерть! – хором подтвердили четверо.

Вождь, бывший мутно-серым, промолчал. Он считался новым Хранителем Безмятежности, но поскольку Тотем отсутствовал, и обряд посвящения не был произведён, он не имел права голоса. Несмотря на это, он был обязан участвовать в ритуале.

Шесть хранителей переплели рукощупальца, образовав единый круг. Цвета их тел начали меняться. Зелёный стал алым, затем фиолетовым, серый впитал в себя синеву и стал грязно-коричневым, оранжевый покрылся разноцветными точками… Вскоре ни один из вождей не имел какого-либо определённого цвета, а потом они одновременно почернели.

Хранитель, бывший до этого оранжевым, издал ликующий вопль:

– Наконец-то! Нет больше Безмятежности! Значит, теперь Ведущий – я!

Остальные согласно взмахнули рукощупальцами, и их тела начали трансформироваться.

Появилась ярко-алая человекоподобная фигура в длинном до самого пола балахоне и капюшоне, надвинутом так глубоко, что черты лица разобрать было невозможно. Хадау, бывший фиолетовым, превратился в шар с множеством острейших лучей – теперь он напоминал диковинного морского ежа. Рядом с ним возник ещё один шар – идеально круглый, будто выточенный из цельного изумруда на сверхточном станке. Кобальтово-синий абориген вытянулся в тонкую линию, завершающуюся наконечником – человек, вероятно, определил бы новую форму, как совершенное копьё. Серый изменялся до тех пор, пока не превратился в ровный цилиндр. И только абориген-хадау, бывший кислотно-оранжевым, остался прежней формы – невысокий столбик с множеством рукощупалец и ножек.

*****

Джеррл плавно подкрадывался, скользя чешуйчатым телом по мокрым камням. Сергей видел хищника, но не мог разорвать невидимых уз, намертво сковавших его руки и ноги. Джеррл припал к валуну и прыгнул. Парень хотел крикнуть, но лишь что-то прохрипел. В прыжке зверь вдруг взорвался и превратился в белое пушистое облако тумана. Оно накрыло Сергея, и он сразу успокоился. Туман гладил его по лицу, мягко щекотал кожу и словно что-то нашёптывал. Что именно, Сергей разобрать не мог. Будто раздосадованное непониманием, белое облако вдруг исчезло.

Сергей открыл глаза и, уставившись в тёмно-серую поверхность над собой, пытался понять, о чём же шептал странный туман или всё это ему просто пригрезилось? Скорее всего, пригрезилось, ведь здесь нет никакого джеррла…

Кстати, где это "здесь"? Сергей попытался сесть, но лишь крепко приложился головой о серую жёсткую поверхность. Он лежал в какой-то нише, высоты которой едва хватало, чтобы в ней мог лёжа поместиться человек. Сергей повернул голову и еле сдержал крик – рядом с ним лежал незнакомый мужчина. Абсолютно голый. С другой стороны тоже оказался незнакомец, и тоже раздетый донага.