По совести, это было не ее дело. Но невмешательство в дела клиента уже однажды причинило ей боль. Не то чтобы Хюльда думала, что здесь все кончится такой же катастрофой, как в Горс Энде, но ей хотелось знать.

Похоже, источник магии этого места – не единственный секрет, который придется раскрыть Хюльде.

Мерритту требовались клей по дереву и еще гвозди, но, учитывая его ограничения, работа продвигалась неплохо.

Мерритт полдня провел на кухне, чуть не забыл поесть, измерял, отпиливал и шлифовал доски. Когда устал, занялся дверцей шкафчика, затем оттер столько гари, сколько смог, то есть почти всю – дом не позволил ему зайти со спичками слишком далеко. Один-единственный раз он остановился, чтобы посмотреть на подоконник, сожравший шарф Скарлет, но Мерритт не хотел об этом долго думать. В данный момент он все равно ничего не мог с этим поделать.

Хюльда заходила пару раз, но ничего не говорила, просто смотрела. Флетчер тоже приходил, болтал с ним, пока он работал, заставлял его поесть. Мерритт был благодарен другу за то, что тот так быстро сорвался с места и приехал к нему на помощь. У них выработался своеобразный цикл, хотя ни тот, ни другой никогда об этом не говорили.

В течение этого дня Мерритт понемногу отодвигал прочь свою тьму, как разросшуюся кутикулу, пока снова почти не почувствовал себя собой. Флетчеру завтра утром нужно было возвращаться в Бостон к своей бухгалтерской работе, а Мерритт… Мерритт справится. С этой жизнью. С этим домом. С этими переменами. Уж что-что, а приспосабливаться он умел.

Солнце уже наполовину село, когда Мерритт встал и, потянувшись, расправил спину. Ремонт был небезупречен. Древесина не подходила. Часть провала все еще было видно. Но шкафчики выглядели почти нетронутыми, и никто не сломает ноги, ходя по полу, так что это был успех.

Прогресс.

Голоса Хюльды и Флетчера мягко доносились из столовой. В кухне было всего три амулета, включая тот, что на нем, а Хюльда уже несколько часов назад велела его снять.

– А какие будут последствия, если не сниму? – спросил он.

– Несварение желудка и упрямство, к одному из двух вы еще непривычны, – парировала она.

Мерритт усмехнулся и сделал шаг назад, чтобы убедиться, что ничего не пропустил. Подобрал погнутый гвоздь и положил его в карман. Взглянул на трещину с локоть длиной, которую не смог залатать, в темный погреб внизу.

Хотел бы он понимать этот дом, но даже эксперт еще в нем не разобралась. А еще хотелось бы, чтобы дом понимал его. Способен ли он вообще на такое? Хюльда, видимо, полагала, что да, иначе бы с ним не разговаривала.

Мерритт пересек кухню, закрыл ящик с инструментами.

Дом был старым. Адвокат сказал, что здесь уже сотню лет официально никто не жил. Очень долгий срок для дома, стоящего пустым.

Мерритт снова взглянул на трещину, обдумывая это. Вспомнил одно из предположений, что Хюльда выдвинула, пока он сидел в погребе. Замерев, прислушался к стенам, потолку, окну.