Девушке сделалось дурно. В голове все смешалось, сутана начала камнем давить на плечи. Этот опыт оказался совершенно новым для нее, хотя отдельные переживания ей уже приходилось испытывать ранее: когда она встречалась с необъяснимыми для себя явлениями, вроде Портала, или, когда она соединялась со своим двойником из Мира Силы. Она опять стала собой, снова начала смотреть на мир под привычным углом. Но теперь она понимала Сагаура, сопереживала ему. И, что самое неприятное, больше не могла выражать ему упрек за то, что он не пустил Ценбрусса на прием. Уже тот факт, что он терпел его присутствие в Ламеде, казался проявлением великодушия.

Нине стоило больших усилий сохранить рассудок. Она чуть поклонилась, чтобы ответить на внимание полубога, а затем направилась прочь из зала. Девушка устала от головоломок. Сейчас ей хотелось отдохнуть и побыть одной. А еще лучше – увидеться с Ценбруссом.

По пути к двери Нина краем глаза заметила Алтею. Юная волшебница отстраненно смотрела в сторону и держала нетронутый бокал в руке. Рядом с ней что-то говорил Амег Маар. Находился он гораздо ближе, чем того требовала просто необходимость быть услышанным. Нину передернуло.

«Вмешаться, что ли», – подумала волшебница. Только что пережитый опыт общения с Сагауром ударил по ее самочувствию: голова и ноги стали чугунными, к горлу подступала тошнота. Нина устала. Сейчас ей больше всего хотелось отложить все вопросы на потом. И все-таки она не хотела оставлять свою новую знакомую в компании противного старика.

Когда Нина подошла к ним, Амег Маар с поклоном удалился куда-то за пределы ее фокуса зрения. Алтея восприняла появление своей спасительницы с хладнокровным спокойствием.

– Я хочу найти Ценбрусса, – еле слышно сказала Нина, – помоги мне, пожалуйста.

Алтея кивнула и, не прощаясь с верховным друидом, а также не выпуская из рук бокал, последовала за Ниной.

Когда чистое безоблачное небо за пару минут скрылось за тучами, в лицо подул холодный западный ветер, а океан начал волноваться, Сенаид понял, что пора делать остановку. Рев мотора утих, и белый след рассекаемой водной глади растаял. Волны и ветер набросились на крохотную белую лодку, принялись методично ее раскачивать и сносить в сторону.

Сенаид посмотрел по сторонам – вокруг, насколько хватило взора, раскинулись темно-синие воды. Демон сверился с картой и убедился, что на сотни миль вокруг не отмечено ни одного участка суши. Он попробовал уловить наличие магии, но ничего не почувствовал. Тогда Сенаид ухмыльнулся и как был в сером, плотно прилегающем гидрокостюме, прыгнул прямо в воду.

От холода у демона едва не перехватило дыхание, однако он быстро привел температуру тела к комфортным показателям. Находясь под водой, он несколько секунд вглядывался в черную бездну, затем вынырнул, перевернулся на спину и медленно поплыл, не выбирая направления. Волны то и дело хлестали его по щекам, норовили залить глаза и ноздри. Сенаид не обращал на них внимания. Он расслабился, отпустил мысли и принялся смотреть в серое, затянутое небо.

Пару раз сверкнули молнии, за которыми последовали протяжные раскаты грома. Волны выросли и окрепли, воодушевленно накинулись на лодку, мигом ее опрокинули, после чего принялись за Сенаида. Они мотали его из стороны в сторону, играли с ним, то и дело норовили утопить. Хлынул дождь, и все окружающее пространство превратилось для демона в одну сплошную водную стихию. Сенаид переносил испытание молчаливо и безучастно. Он только время от времени сверялся с внутренним ощущением магии. И когда его чутье, наконец, поймало тонкие далекие нити магической энергии, Сенаид ожил, перевернулся на живот и поплыл вперед.