Язык для писателей и журналистов – инструмент профессии. И оружие, он – страж литературного языка. Но не только. Это ещё и страж нравственных смыслов языка.

Всего два примера – и вы поймёте, о чём речь.

Популярнейшая писательница. Читаем в её книге:

Лилёк и Женька вместе учились в медицинском. Но Лилёк – терапевт, а Женька – ухо, горло, нос. Он был красивый и сексуально активный. Его звали: «в ухо, в горло, в нос».

Ленка громко пукнула, огляделась по сторонам и расхохоталась.

Каждая думала: если он польстился на такую каракатицу, то уж за мной побежит, писая от счастья горячим (?) кипятком.

Дети выжирают жизнь, хотя и являются её смыслом.

У Зины – своя эстетика: волос должно быть много – коса. И грудей много, и зада.

В этих перлах нет ни одной грамматической ошибки. Но читателю вполне достаточно того, что писательница смотрит на мир глазами своей героини, говорит её языком. И настолько увлеклась этим приёмом, что совсем слилась с героиней, пошлой бабёнкой. А эта ошибка посерьёзней промахов в грамматике. Читает этот текст девочка и сколько гадости в себя вбирает; читает мальчик, и, кто знает, может, с этой книги в нём зарождается грубый, циничный мужлан.

Второй пример – от известного в прошлом журналиста, сейчас он известный политик. И вот что будущий парламентарий писал в книге о Брежневе (здесь приводится примерно десятая часть перлов).

Своё истинное лицо Леонид Ильич скрывал ещё с юности, когда понял, что особливая яркость – кратчайший путь на нары.

«Добрежневский» Союз воспринимался на Западе скорее в облике соседа-уголовника.

В СССР государство доминировало во всех областях жизни, довлея над каждым и указывая, что читать, слушать, носить, даже – с кем спать.

Серая обёрточная бумага начисто проигрывала блестящей «фирменной» упаковке, а капиталистическая оборотистость – совковому ненавязчивому сервису с грудастыми продавщицами и километровыми очередями.

Каждый, кто хоть раз побывал в заграничном супермаркете… не мог потом без слёз входить в гастроном и бакалею: всё равно что из борделя перенестись в дом престарелых.

Своего апогея схватки (за власть. – В. Е.) достигли летом.

Генсек старается быть серьёзным, он смотрит чуть в сторону, видимо, не решаясь поверить, что эта сорокалетняя дама – его единоутробная дочь.

На 220-миллионную страну, гордящуюся лучшим в мире здравоохранением, не нашлось пары врачей, чтобы в нужный момент отбить лидера у старухи с клюкой (с косой! – В. Е.).

Да и Наина Иосифовна не прочь была давать советы соратникам мужа; это не без её участия к президентскому телу подлез Борис Абрамович Березовский.

Будем обсуждать? Я тоже думаю, что и без обсуждений всё ясно с нутром автора.

Нередко можно прочесть или услышать: «На новой родине их ждали одни разочарования».

«Новая родина». Выражение это, неизвестно кем однажды произнесённое или написанное, стало распространённым. Хотя, если вдуматься, разве может быть у человека какая-то старая родина?

Примерно так же родилось ещё выражение – «не первой свежести».

Как тут не вспомнить М. Булгакова: «Вторая свежесть – вот что вздор! Свежесть бывает только одна – первая, она же и последняя».

Но если так, то Родина – тем более!

Если уж коснулись искажения смыслов, то упомянем ещё одну нелепую ошибку. В последнее время, видимо, из-за наплыва патриотических чувств, понятия родины и государства стали отождествляться. Говоря про государство, называют его Родиной. «Родина что-то должна» и тому подобное.

Государство почти наверняка кому-то что-то должно, а Родина никому ничего не должна. Это совершенно разные понятия, которые нужно не только различать, но и правильно истолковывать.