Он молчал.

Я молчала.

Он ждал.

Я ждала.

Он понимал, что я поняла его тонкий намёк, и мужчина ждал моей реакции.

Каков наглец и хитрец!

Манипулятор!

Сволочь инквизиторская!

— Это моя земля, и я не покину её, — процедила сквозь зубы.

— А разве я вас об этом просил? — коротко улыбнулся мужчина.

Эти слова почему-то показались мне более глубокими и опасными, чем его намёки, уведомления секретаря и угрозы, к которым я уже приготовилась.

Вот действительно истинный инквизитор, хоть и в отставке, так хорошо держать себя в руках могут только они. Граф был невероятно спокоен и даже, казалось, безмятежен.

Меня начало ощутимо трясти. Трясучка то ли на нервной почве, то ли от злости.

И от мужчины моё состояние не укрылось. Я прекрасно видела, что его внимательный взгляд голубых глаз ничего не упустил.

Но я не боялась его. Меня просто злила, даже бесила вся эта ситуация и поведение инквизитора-градоправителя.

Я с презрением рассмеялась и ответила, не скрывая своего гнева:

— А вам ведь ничего уже не нужно делать. Ваш секретарь доходчиво уведомил меня на казённой бумаге. И на мои ответные письма и доказательства, что земля принадлежит мне, он присылал одно и то же уведомление. Но теперь я говорю лично вам в лицо, милорд – моя земля остаётся за мной. Я её не отдам. Не продам. Не подарю и так далее. Думаю, вам ясна моя позиция. И вам мой совет – лучше оставьте меня и мою землю в покое, потому что я готова на всё, чтобы отстоять своё.

Последние слова я произнесла, повысив голос и не удержавшись, стукнула по столу кулаком.

Майкл Аддерли и бровью не повёл, даже не дёрнулся, просто продолжал улыбаться. Но вот умные и проницательные голубые глаза опасно сузились.

— Не кажется ли вам, госпожа Дане, что вы слишком бурно и нервно реагируете?

— Не кажется, — ответила с абсолютной уверенностью. — Я знаю таких, как вы, милорд. Вам не понять простых людей, у которых вся жизнь завязана на каком-то определённом месте. Этот дом-кафе, эта земля – это мой якорь. Я выросла здесь. Это… моё гнездо. И никто не сможет отобрать у меня моё, вам ясно, Ваша Светлость?

Его брови удивлённо поползли вверх.

— Моя дорогая госпожа ведьма…

— Никакая я вам не дорогая! — рассвирепела я.

Граф долго, изучающее и внимательно смотрел на меня, а потом сказал тоном, будто он был моим дражайшим другом:

— А на что вы готовы, чтобы остаться на этой земле?

В его голосе прозвучал откровенный вызов.

Сейчас в нём говорил не градоправитель, а инквизитор. Тот, кто с лёгкостью цепляется к каждому слову и виртуозно может перевернуть слова против меня или же, наоборот, развернуть ситуацию в мою пользу.

Опасный и слишком умный.

Я стиснула зубы, вздёрнула подбородок и встретилась яростным взглядом со спокойным, но любопытным графа. Он усмехнулся и в ожидании подпёр подбородок длинными пальцами. На среднем пальце графа красовался перстень в виде черепа из редкого магического металла.

Зуб даю, перстня не было!

Невидимость снял?

Скорее всего.

А перстенёк этот был непростой.

Сейчас мужчина может поймать меня слове, и при помощи своей сволочной магии, которой наделены только инквизиторы, он обяжет меня выполнить произнесённые мной слова. И перстень этот оставить на мне клеймо – череп с горящими глазами до тех пор, пока не исполню обещанное.

Он загнал меня в ловушку.

Я не знала, что сказать, потому просто сидела напротив инквизитора и глядела на него враждебно.

Сволочь. Настоящая сволочь, но умеет же подлец, себя подать! Весь такой добрый с виду, милый, обаятельный… Тьфу!

Это всё обаяние зла – сильный характер, магическая сила, ум и проницательность всегда производят впечатление, даже если сам этот индивид сущее дерьмо.