Дождавшись моего ненавидящего взгляда и кивка, он продолжил:

— Помимо лишения свободы, обрыв связи с фамильяром и запечатывание магии на весь срок заключения. Как вам такая перспектива за неразумный поступок, госпожа ведьма?

— Это угроза? — вздёрнула я одну бровь и тоже откинулась на спинку кресла.

Внешне я была спокойна, а внутри уже завывал ветер ярости и злобы. Всё, к чёрту хорошее поведение. Допрыгался графёнок. Отсюда живым не уйдёт.

— Разве я вам угрожал? — натурально удивилась эта наглая морда. — Я всего лишь предупредил вас, госпожа Дане, о возможных перспективах, если вы решите вытворить нечто в подобном духе.

— То есть, вы сейчас проявляете милость? — хохотнула издевательски.

— Понимайте, как хотите, — пожал он плечами.

Сузила глаза и хотела было высказать, куда он может засунуть свою милость, и что с ней может делать, как явно сама судьба сберегла меня от неразумного поступка. Не зря говорят: молчание – высокая степень воздержанности, присущая духовно сильным личностям.

— А вот и заказ! — чересчур радостно заявила Айка, магией отворив дверь.

Она внесла огромный поднос, уставленный ароматными блюдами и заказанным графом кофе в серебряном кофейнике.

Ведьма сгрудила с подноса завтрак для графа и хотела было рассказать, что есть что, но я не дала.

— Иди, Аечка, займись другими нашими гостями, а о Его Светлости я сама позабочусь.

Айка испуганно икнула и нехотя удалилась.

Градоправитель оглядел блюда и, усмехнувшись, заметил:

— Вы явно решили накормить меня до смерти, госпожа ведьма. Но должен предупредить вас – аппетит у меня отличный.

Наши пронзительные взгляды скрестились, точно острые клинки, и мир раскололся: я ощутила, как внутри меня пламенем вскипел дремавший доселе вулкан. Никогда я не желала кому-то смерти или несчастья, а сейчас я хотела, чтобы этому мужчине было плохо, очень-очень плохо. Чтобы он страдал и мучился.

Ещё ничего мне не сделал, и даже разговор по делу не состоялся, а я уже ненавижу его всеми фибрами своей ведьминской души. Ненавижу за его самоуверенность и в то же время простоту. За его мягкую и даже будто добрую улыбку, за которой скрывается коварство истинного кукловода. За его голубые глаза, похожие на ясное летнее небо. За его силу и мощь, которой он может легко меня уничтожить и даже глазом не моргнёт.

Я первая отвела взгляд и, оглядев содержимое стола, заговорила чуть надломлено:

— Я предпочитаю угощать простой, но сытной и вкусной едой. Сейчас осенняя пора, и пища нужна соответствующая. Она пристаёт к рёбрам, согревает, придаёт сил и наполняет желудок мягким теплом. Мои блюда не размазаны по тарелкам жалкими каплями, как в модных ресторациях, они полные, добротные и сытные. Вот это домашняя пицца, — указала ладонью на круглую доску с яркими ломтями. — Пицца с грибами, наследственными помидорами и сочным фаршем.

— Это? — указал мужчина на бутерброды.

— Это бутерброды. Домашний злаковый хлеб с паштетом из кролика, — ответила я. Потом указала на следующее блюдо: — Здесь сладкие мини-луковички, замаринованные в свежем томатном соке. Потом вы обязаны попробовать и съесть овсяную кашу, щедро политую густой трюфельной подливкой. А ещё зеленый салат с чесночными гренками, поджаренными в оливковом масле. Потом омлет с сыром и беконом, а на десерт эклеры с заварным кремом и морковный пирог со сливочно-малиновым кремом. И, конечно же, чёрный кофе. После того как выпьете кофе, который мы варим, вы поймёте, что до сего дня пили не кофе, а настоящую бурду.

Как думаете, обилие блюд смутило графа?

Как бы не так. Мужчина взял льняную салфетку, продел её в воротник своей рубашки и с изяществом истинного аристократа принялся за сытный завтрак.