Она быстро прошлась по мне взглядом и весело подмигнула.

— Можно и так сказать, — хмыкнул Эдверег. Он снял с моих плеч ментик и передал его появившимся абсолютно бесшумно, облаченным в серенькие невзрачные платьица и белые передники девушкам. — Госпожа Лайла у себя?

— Нет, хозяйка отъехала, — ответила куклолицая и надула губки, будто бы то, что мужчина поинтересовался другой, ее обидело.

— Значит, Бредрика тоже нет, — помрачнел Эдверег.

— Наш патарик в своем репертуаре. — В помещении появилась черноволосая девушка. Ее движения были плавными, голос томным, и глядела она на всех изумрудно-зелеными глазами, в которых застыло что-то такое, что заставляло сравнить ее с кошечкой. — Хозяйка за порог — он в погреб. И теперь Бредерик спит в своей каморке под лестницей. Неужели господин предпочтет нашему обществу общение с этим забулдыгой?

Девушка-кошечка сопроводила свой короткий рассказ несколькими шагами, которые привели ее точно к левому плечу Тейса, а на последнем предложении и вовсе провела длинными, выкрашенными в черный ноготками по его плечу. Томно так, медленно, до самого локтя. И мне этот ее жест не понравился. Совсем.

— Девочки, кажется, вы забыли о гостеприимстве, которым так славится наша «Патока»! — В холле появилась девушка-пампушка. Такая вся кругленькая, пышущая здоровьем и излучающая энергию.

На ее устах сверкала улыбка, глаза сияли задором, а внушительного размера бюст едва-едва, но все же подпрыгивал при каждом шаге, и это невольно заставляло перевести на него взгляд. В руках девушка несла серебряный подносик, на котором стояли две хрустальные рюмки на высоких ножках. Грамм на сорок каждая, не меньше. И маленькое блюдечко с ажурным краем. Там лежали шпажки с насаженными на них лукуминками.

— Добро пожаловать, дорогие гости! — поднесла нам угощение пышка. — Промочите горло водичкой с дороги!

Я взяла рюмку первой. Когда девица-кошка упомянула патарика, я сразу смекнула, что свадебке-то быть и церемонию, скорее всего, проведут прямо здесь и сейчас. И от этого во рту стало суше, чем в Сахаре.

Воду я в себя опрокинула одним глотком. Язык, нёбо и горло обожгло. Я, конечно, предполагала, что там что-то крепленое. Но не до такой же степени! Задохнулась, судорожно стала хватать воздух ртом, на глаза навернулись слезы. Это что такое? Летное топливо?

— Это же не вода… — выдохнув, прохрипела я. — Это же минимум водка. Или даже спирт!

— Да, да, хозяйка тоже ее так странно называет — водовка. Или водака… Или… Ну неважно! — защебетала куклолицая. — А мы привыкли называть сей напиток огненной водой или просто водой. Вы лимонной тянучкой заедайте!

Я взяла шпажку, сунула в рот, сняла кусочки и разжевала. Гадость! Кисло-горькое нечто в крахмале! Скривилась хуже, чем от неожиданно выпитого алкоголя.

— Не по вкусу, — протянула пышка. — А что же по вкусу? — Она перевела взгляд на Эдверега, который как раз осушил свою порцию «водички». — Что изволите организовать?

— Будите Бредерика, — ответил Тейс. — Я сегодня женюсь.

— Ура! — захлопала в ладоши куклолицая. — Господин Тейс женится! Снова!

Она весело умчалась куда-то за драпировку, закрывающую, видимо, вход в другие помещения.

«Вот и пришло время разработать план побега! Срочно!» — подумала я.

— Дорогая невеста, — наклоняясь ко мне, прошептал Эдверег. — Если вы что-то задумали, то знайте: у обоих выходов стоят ребята, отправленные с нами Ллойсом, а на всех окнах этого заведения сигнальные чары. На случай если кто-то из клиентов решит сбежать, не заплатив за услуги.

Да это не бордель, это мышеловка какая-то! А я — мышь! И вот еще интересно: мой женишок чересчур догадливый, потому-то и понял ход моих мыслей, или чересчур талантливый и умеет эти самые мысли читать?