Я кивнула, и меня неделикатно выставили за дверь, шепотом желая в дорогу всяческих неприятностей.

Найти во дворе того, кто меня отвезет, оказалось квестом похлеще, чем выполнить заказ без техзадания для постоянного клиента за ночь. Не думала, что среди говорливых мужиков, которые провожали меня двусмысленными взглядами, одни трусы. Стоило только заикнуться о том, в какую сторону мне надо, так они тихо растворялись, будто и не было их тут.

– Я в Чащобу, – позвал меня худой, но очень бородатый гражданин, осмотрел со всех сторон и вздохнул. – Кто ж тебя в таком виде туда решил отправить?

Я руками развела и глупо улыбнулась. Понятное дело, что сама желанием не горела, а местные, ну… нравится им так, что я могу сделать?

Выдвинулись мы не сразу. Мужичка звали Инорпом, он раз в день отправлялся в самую страшную чащу, чтобы забрать то, что насобирали работники. Порой вывозил оттуда тех, кто не хотел или не мог больше работать, привозил новых. Пока мы ждали разрешение на поездку, он счет своим долгом просветить меня об опасностях того места.

И чем больше рассказывал, тем сильнее мне хотелось домой.

– Да что там страшным сказкам, что мамка в детстве рассказывала! Вот, вспоминаю, и совсем не страшно после того, что я уже успел тут навидаться. Эх, жуть берет, как тут вообще работники ходить могут между деревьев. Байка ходит, что Чащоба почему брошена, а потому, что там призраки возятся! Жутки, страшные создания, которые деревья берегут. Тебя наверняка отправили вишню синюю собирать, а она, ох, какая редкая ягода, только у нас и водится. Знаешь, сколько королевств да герцогств пытались из семечка вырастить, а не смогли. Много! Не растет она нигде, редкая да прихотливая. Поговаривают, что лишь магией и растет, питается от источника, от самого Сада, да в других местах чахнет. И охраняет ее там, в дремучей глуши, призрак первых садовладельцев, жуткий монстр, фантазией несокрушимой рожденный, – подвывая, рассказывал мужичок. – Я-то не видел, но седых работников доводилось забирать. Они, перепуганные, только и могли заикаться, на вопросы отвечая. Я ж не злой, помог бы, коли чего попросили, а они и не просили…

Телегу запрягли толстоногим мохнатым коньком, который сердито посматривал на меня, ревниво дожидаясь, когда ему дадут морковку, которой размахивал возница, увлеченный рассказом.

Не знаю, много ли он придумал, но мне было не по себе. Даже не страшно, просто неуютно, ведь в сказки я точно верить не собираюсь. Но отправляться в темный лес, в который, судя по рассказам, превратился Сад, не очень-то и хотелось. Только вот выбора нет.

Меня усадили в саму телегу, на специальную скамеечку, и мы отправились в путь. Приходилось держаться обеими руками, плюнув на вещи, потому что, несмотря на то, что дорога визуально казалась прямой, подбрасывало на каждой мало-мальски заметной кочке так, что вспоминался завтрак, обед и ужин вместе взятые. Зато страшных сказок больше не было. Но тут не моя заслуга, просто мужичок сосредоточенно вез нас вперед, к зеленой громадине Сада.

Сначала все было очень красиво. Нет, правда, Сад был потрясающим! Ровные ряды стройные одинаковых деревьев, газончики, клумбы с цветами вдоль утоптанных дорожек. Работников было немало, они сновали между яблонями и грушами с корзинами и лестницами, собирали урожай, грузили квадратные корзины в стоявшие наготове телеги. Здесь работа казалась четкой, выверенной и слаженной, но чем дальше мы отъезжали от управленческого двора, тем печальнее все становилось.

Вряд ли управляющий заглядывал так далеко. Нет, деревья оставались такими же, но подстриженных и ухоженных газонов тут было меньше, дорожки терялись в высокой траве, работники громко переругивались, выполняя обязанности как придется. Даже смотреть на это было неприятно, я не понимала, как можно так по-варварски относиться к тому, что приносит пользу, к высоким старым деревьям, увешанным крупными плодами. Можно ведь и хорошо работать, не вредя природе, не обламывая ветки.