Все-таки дроу в нашей глухой провинции были редкостью. Граница с Берзаном – страной темных эльфов – находилась на другом конце Сенавии. До нас доходили лишь слухи о вечных стычках с ними, но сами дроу сюда никогда не попадали.

Некоторые из баек достигали прямо-таки фантастического размаха. Болтали, например, что даже не особо выдающийся дроу запросто может перерубить крупного человека пополам. Аштар выглядел, конечно, серьезно, но не настолько.

– Выпрямись, – приказала я.

Он послушно распрямил спину, хотя продолжал смотреть в пол. Значит, не глухой и язык наш знает.

– Тебе известно, кто я?

– Мне сказали, что теперь я принадлежу леди Мелевин ан-Сафат. Осмелюсь предположить, что это вы.

Голос у него оказался тихим и мягким. Не такого ждешь от командира. Я обратила внимание на отсутствие акцента – на сенавийском раб говорил очень чисто.

– Да, это я. Что еще ты знаешь обо мне?

– Простите, госпожа. Ничего, кроме вашего имени.

– Я глава рода Сафат, хозяйка этого городского поместья и земель к северу от города. В основном на них выращивают кофе. Также мне принадлежат две городские кофейни и одна мастерская. Что ты умеешь?

– Воевать и убивать, – покорно ответил он.

Да уж.

– Я имела в виду, чем ты можешь быть мне полезен, учитывая, чем я занимаюсь.

– Не знаю, госпожа. Может быть, вам нужно кого-то убить?

Его тон не подразумевал, что Аштар может издеваться. Да и был бы раб чересчур остер на язык, давно бы его лишился.

С другой стороны, Элай не самого далекого ума мужчина. Он мог и не замечать сарказма, тем более если решил, что добился от раба всецелой покорности. А когда тебя лишают всего, смешивают с грязью и надевают цепи, острый язык зачастую единственное, с помощью чего можно ощутить хоть дуновение свободы.

– Подними голову.

Он подчинился, однако взгляд все равно держал опущенным. Я помолчала, внимательно изучая Аштара.

Странный, непривычный цвет лица ничуть не делал его уродливым. Наоборот, эльф был очень красив и обладал правильными, почти идеальными чертами лица – многие сенавийские аристократы в десятом поколении обзавидовались бы.

Вообще он оказался не таким запущенным, как можно было ожидать. От него не воняло, признаков заражения или болезни я не заметила, как и потеков грязи на лице или руках. Аштар следил за собой в той мере, насколько это возможно для кого-то в его положении.

Уважение к себе он не потерял. Так ли он сломлен, как того хотелось бы королевской семье?

– Посмотри на меня.

– Простите, госпожа, не могу, – вежливо ответил дроу. – Рабу не положено.

– То есть ты готов ослушаться приказа хозяйки?

– Если вы прикажете, я подчинюсь, госпожа. Просто мне не хотелось бы пачкать вашу красоту своим взглядом или оскорблять ваши чувства.

Красоту, вот как. Интересно, когда он успел ее рассмотреть, если, по его собственным словам, все время таращился на собственную обувь?

– Посмотри на меня, – твердо повторила я.

Он поднял взгляд.

У меня на миг остановилось сердце. Мир резко сузился – всё, кроме Аштара, перестало существовать.

Эти глаза… Они могли бы резать железо, не прикасаясь к нему. Я внезапно вспомнила нашу первую встречу в королевском дворце, когда Аштар послушно прыгал на одной ноге и по-собачьи тявкал, исполняя каждый, даже самый идиотский приказ Элая, демонстрировавшего гостям покорность нового раба. Тогда мне показалось, что его глаза похожи на пепел. А сейчас, наоборот, они сожгли меня и превратили в пепел мою душу.

Дроу опустил взгляд. Через мгновение я вспомнила, как дышать.

И заодно с новой силой навалилась головная боль. Я рассеянно глотнула шербета, пережидая приступ и раздумывая, что это только что со мной было.