Северянин улыбнулся и легонько потрепал меня по голове, взъерошив волосы.

– Не обманывайся. Дроу хитры и жестоки. Этот может казаться другим, но только потому что он забыл, каков он на самом деле.

– Все равно не понимаю. Принц и генерал – это фигуры в политической игре. Хелсарретским магам никогда не было дела до политики, пока какое-то из государств не решало наложить на обитель лапу и присвоить магию. Сам знаешь, они всегда были рады всем: и северянам, и нагам, и оборотням… Зачем им дроу? Неужели в обители хотят нарушить многовековое правило и вступить в политические игры?

– Нет, конечно, – он снисходительно посмотрел на меня. – Как тебе такое могло в голову прийти? Хелсаррет интересует только магия, а у Аштара как раз есть такой секрет.

– И что это за секрет?

Хведер прищурился.

– Почему у меня такое чувство, что меня используешь, чтобы выпытывать сведения?

Я картинно помахала ресницами. Он тихо засмеялся.

– Ладно. В конце концов, тебя это тоже касается. Что ты можешь сказать о силе драконов?

– Что они неуязвимы и поэтому правят людьми.

– Но Аштар убил нескольких драконов. Это известный факт. Что еще?

Я не торопилась. Хведер не задал бы такой вопрос, если бы ответ был простым.

– Драконы – создания из магии, как оборотни, эльфы или джинны. Однако они гораздо больше люди, чем духи. Они не вечны, как джинны или демоны, и по длительности жизни не могут сравниться даже с эльфами, которые живут по двести-триста лет. Король Надим вей-Амран, завоевавший Сенавию двести лет назад, давно почил, его мавзолей в столице – священное место. Если встретить дракона в его второй, человеческой ипостаси, то от человека его можно отличить только по вертикальным зрачкам. Тем не менее у драконов, как у всех магических рас, есть определенное преимущество. В их случае это неуязвимость для яда и оружия. Если есть дар, должно быть и проклятье. Драконы болеют, у них бывает похмелье – это я знаю точно, видела, как Элай мучился с утра. Но можно ли это назвать слабостью? Светлые эльфы твердо сказали бы, что нет – по сравнению с их слабым местом это не слабость вообще. Оборотни с их накатывающим в полнолуние безумием тоже истерически посмеялись бы. Как в таком случае Аштар убил двух генералов? По-моему, объявлялось, что это некая черная магия.

– Именно – магия. В этом-то и загвоздка.

Я пожала плечами.

– Магия – ответ примерно на все, что происходит в нашем мире. Не пойму, если Аштар настолько опасен, умеет колдовать и чарами убивает всемогущих драконов, почему бы королевской семье просто не избавиться от него? Эльфы не драконы, они прекрасно умирают от яда. А Аштару ничто не мешало и просто перерезать глотку, учитывая, сколько его держали в королевских казематах.

Хведер тяжело вздохнул.

– Мелевин, Мелевин… Все не так просто. Аштар не маг. В Хелсаррете в этом уверены – последний ученик-дроу обучался в обители лет сто пятьдесят назад и там же погиб, не завершив обучение. Под пытками Аштар признался, что у него было некое зачарованное оружие, которое ему дал хелсарретский маг. У генерала действительно нашли такой меч, и свидетели подтвердили, что дроу рубил драконьи головы именно этим клинком. Только никто из магов обители никогда и ничего генералу не давал. Там вообще не уверены, что создать подобное оружие возможно. Сам Аштар об этом «маге» ничего сказать не может, кроме как то, что тот обещал золотые горы и, в общем-то, свою часть сделки выполнил – драконы мертвы. Отсюда возникают вопросы: откуда на самом деле у Аштара зачарованный меч? От меча ли вообще погибли драконы или от какого-то другого колдовства? Кто представился генералу дроу хелсарретским магом, не будучи им? Кто бы это ни был, он здорово подставил обитель. Драконьи короли на двух континентах теперь уверены, что в Хелсаррете нашли способ убивать прежде неуязвимых драконов. Надеюсь, ты понимаешь, почему там взволновались?