- Тматы, о которых говорила?

- Томаты, - поправила Дараху с улыбкой. – Их можно. Очень бы пригодились. Да и семена можно купить, а по весне рассаду высадить.

- Понял, - серьезно кивнул мужчина. – Поищу чего необычного, привезу понемногу. Если сгодится, то всегда можно больше закупить. До Райвенрога полдня пути, не так уж далеко! – оптимистично закончил он.

Мне информация, что до ближайшего крупного города нужно ехать полдня не показалась такой уж жизнерадостной, но промолчала.

За лошадьми и псом в отсутствии Оутора присматривал Жахрей – паренек лет пятнадцати, снег чистил он же. Жахрей несколько раз за день забегал на кухню поесть и погреться. Немного поболтали. Странно, но я никак не могла воспринимать его взрослее себя, смотрела на того, кто старше на пол жизни, а чувствовала себя взрослее и мудрее. Очень странное ощущение, совершенно необъяснимое.

Жахрей живет с матерью и двумя сестрами.

- Отца Ахор забрал прошлой весной, - спокойно сообщил подросток. – Сгорел батя за несколько дней. Живот заболел поначалу, потом и вовсе загибаться стал. Лекарей у нас тут нет, а тот, что из Райвенрога приедет такую цену заломит, что всем поселком не собрать! Старая Рахшара в Доршас к роженице, как назло, уехала... Не успела она, в общем. Вернулась – отец жив еще был, но уже метался, горел. Той же ночью Великий Ахор забрал его к себе, - опустил Жахрей глаза, только сейчас показывая свою печаль. – К матери Партал после приходил, в сожители напрашивался, не пустила она его. Полегче так было бы, но Партал двух жен уже к Ахору проводил, побоялась мать.

- А сестрам сколько зим?

- Марьясе семь сровнялось, - с улыбкой ответил паренек. – А Расьяне шестнадцать уже. Андрек, сын бочкаря, к нам давно уже ходит. Мать сундук Расьяне уже собрала, по весне благословения испросят у Льяры Милостивой, да и отколется Расьяна, к Андреку в дом перейдет.

- А ты? Невесту присмотрел себе уже?

- Присмотрел, - удивил ответом Жахрей. Я думала, посмеемся сейчас. Ответит, что рано ему, ан нет. – Власлена мне нравится, только она из семьи торговца, получше они живут. Навряд она за меня пойдет, - поделился парень.

- Сколько тебе, Жахрей?

- Пятнадцать, - подтвердил мои предположения он. - Отца нет, старший я в доме остался. И за мать отвечаю, и за сестер, пока с нами живут. Так что о Власлене только и могу, что мечтать.

- Жахрей, а ты Андрека, ну который сын бочкаря, можешь к нам позвать? Он отцу-то помогает или другим делом занят?

- Андрек с ладилом уже лучше отца управляется! Добрый парень, хорошая смена старому Евгеру будет. А зачем он тебе? – прищурился Жахрей. – Неуж у сестры решила мужика отобрать?

- Нет! – рассмеялась. – Дело у меня к нему. Задумка есть, нужно обговорить.

- Позову тогда, - все еще с подозрением кивнул Жахрей. – Но смотри, чтобы сестру не обижала!

- Не волнуйся, будущий муж твоей сестры меня не интересует. Да и мала я еще, - вовремя вспомнила о возрасте.

- Мала, как же. Еще зима, другая и заневестишься!

Жахрей ушел во двор, а я к своей работе вернулась. Мельком проверила свои посадки. Пару дней назад нагребла немного земли, сколько могла мерзлой наковырять, насыпала в длинное корытце, неглубокое, в птичнике забрала под недоуменным взглядом Дарахи. Мелкие птички из него зерно клевали, но у них другое есть, а это местами дырявое. Мне эти отверстия нисколько не помешают, даже наоборот. Поставила я это корытце на выступ в стене аккурат между печью и окном. И тепло, и светло – красота!

Стоило земле отмерзнуть, повтыкала туда мелкие луковицы на небольшом расстоянии друг от друга.

- И что это будет? – разглядывала мое творение Дараха.