- Дараха, - посмотрела на женщину прямым взглядом. – Мне нужна помощь! Я благодарна за спасение, искренне благодарна. Но запереться на кухне и света белого не видеть не согласна, уж прости.

В моем голосе прозвучал непривычный доселе металл. Одновременно с тем глаза женщины словно пелена затянула.

- Чем я могу помочь? – механическим, каким-то неживым голосом спросила она.

- Нанять еще женщин на работу, - ответила настороженно.

- Как скажешь.

Дараха кивнула и тут же вышла. Внимание привлекли оладьи, которые нужно было снимать, странное поведение Дарахи отошло на второй план, но полностью отмахнуться не вышло. Я то и дело посматривала на дверь, ожидая, что она вернется.

Вернулась спустя полчаса. Такая же странная, как и уходила. Взгляд неживой какой-то, движения скованные.

- Дараха, - шагнула я к женщине, испуганно дергая ее за руку. – Да что с тобой? Отомри!

Моргнув, она смотрела на меня недоумевающе. Взгляд женщины прояснился.

- Завтра придут Сальята и Ираха, - сообщила она мне, отводя глаза. - Они в зале будут, а я на кухне.

- Что с тобой? Обиделась на мои слова? Прости…

- Марго, иди наверх, - перебила Дараха, не встречаясь со мной взглядом. – Я сама закончу.

- Но как же…

- Иди, Марго! - надавила она, глядя в сторону. – Дальше я сама.

Потерянная, я вышла из кухни, на ходу стаскивая передник. Но пошла не в комнату. Прошла через весь зал, схватила с лавки чей-то тулуп и вышла во двор, ежась от холода. С неба сыпался мелкий сухой снег. Все вокруг уже и так было укутано плотным белым покрывалом. Ноги заледенели мгновенно. Опустила глаза, рассматривая легкие комнатные туфли.

- Марго, ты отчего здесь? – Ко входу шел Оутор, неся вязанку дров. – Замерзнешь же! Заходи обратно! – подтолкнул легонько. – Устала, да?

Вошли вместе. Мужчина сгрузил дрова у камина, беря мои замерзшие ладошки в свои большие и теплые.

- Ручки совсем не такие, как прежде, - с явственной виной в голосе заметил Оутор. – Огрубели. - Мужчина мягко провел по костяшкам своими пальцами. Перевернул, поглаживая внутреннюю поверхность ладони. – А Дараха где же? На кухне?

- Она меня прогнала, - опустила глаза, чувствуя, что вот-вот расплачусь. – Я ее обидела.

- Это чем же? – удивился Оутор, растирая мои ладошки. – А ну пошли!

Отряхнули снег, Оутор стянул с меня чужой тулуп и потянул в сторону кухни. Дараха шла навстречу, неся тяжелый разнос, уставленный мисками с похлебкой. На меня посмотрела коротко, тут же переводя взгляд на мужа. За время, что я прожила в этом месте, у меня создалось ощущение, что эти двое понимают друг друга без слов, на уровне взглядов, прикосновений. Но сейчас на лице Оутора явственно читалась растерянность, как, собственно, и на лице Дарахи.

Тесто подошло и рвалось из чана. Так что я торопливо вымыла руки и без лишних слов принялась за работу. Оутор стал относить в зал то, что Дараха поставила на разносы, сама она, вернувшись, тоже принялась за работу как ни в чем не бывало. До самого вечера у нас было полно народу. Заходили местные, останавливались проезжающие. Таверна ожила, что удивляло почему-то только Оутора с Дарахой. Лайхаширцы же словно не заметили прошедшего упадка. Здоровались как ни в чем не бывало, занимали места за длинными столами, вступали в беседу с соседями, сетовали, что никто, кроме Добрея не сварит теперь тот самый напиток из мелких шишек… Эти разговоры я слышала мельком, но все равно удивлялась. Таверна словно была заколдована, спала долгое время в ожидании чего-то. Или кого-то.

Стемнело, когда Оутор выпроводил последнего гостя и запер двери. В комнатах наверху сегодня остановилась лишь одна семья. Муж с женой и мальчишка лет четырех. Они направляются в Дархайм к родне. Прибыли на телеге, груженой до самого верха. Оутор телегу поставил под самое окно комнаты, где Дараха им постелила, сверху накрыл полотном, да прижал со всех сторон. Только так хозяин скарба успокоился и отказался от идеи ночевать на морозе, зато рядом с добром для охраны.