- Ты же знаешь, я ищу способ, - он повернулся и подхватил ее на руки. - А пока мы уберем его из тебя. Я найму лучших эльфийских магов...
- Нет, - перебила она его, - ты этого не сделаешь! Пойми, - тонкий холодный пальчик прошелся по его бровям, носу и губам, прорисовывая черты человеческого лица. Он уже привык жить в этом облике, и чувствовал созданное магией тело не хуже, чем свое собственное. - Я сама хочу. Я сама хочу этого ребенка. Хочу подарить тебе маленького дракончика, который будет и тобой, и мной одновременно. И так я смогу быть рядом с тобой. Всегда. Даже когда умру, - она улыбнулась. Светло и ясно. Как будто бы не боялась.
- Аля...
- Тссс... ничего не говори, я уже все решила. Только, - она на миг замерла, - обещай, что присмотришь за Красой... Она не должна, - она не договорила.
Но он все понял.
- Клянусь крыльями, - произнес он клятву, которую не мог нарушить ни один дракон, - я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить ее от драконов.
Да, он смирился. Он позволил ей выносить ребенка. Потому что он никогда не мог противиться ее желаниям. С того самого дня, когда увидел ее впервые и понял, что пропал...
Но от этого боль не становилась меньше.
***
- Алька, - Светка вертелась около зеркала, строя рожи, - ты такая дура! Ты почему у Свиридова деньги не взяла? Да, я бы на твоем месте даже не думала. Не обеднел бы папашка Тохин от пары тысяч баксов.
- Я не хочу делать аборт, - Алька, скрипнув старой панцирной кроватью, отвернулась к стене.
- Тем более надо было брать деньги, - нисколько не смутилась Светка, - тебе сейчас витамины нужны, и питание хорошее. Если экономно, то двух тысяч баксов тебе бы до самых родов хватило бы. А там, глядишь, Тохин отец еще отсыпал бы...
- Ты не поняла, я хочу оставить этого ребенка, и мне ничего от них не нужно, - глухо ответила Алька. - Я сама справлюсь. Возьму академ после зимней сессии и домой уеду. Мать, конечно, орать будет, что в подоле принесла, но примет, никуда не денется. И ни Тоха, ни папаша его никогда и не узнают ничего. Обойдутся.
- Он тебя убьет, Аль, - Светка села прямо на трюмо, - если узнает, что ты ребенка оставила.
- Не узнает, - улыбнулась она, - это только мой ребенок.
И она справилась. После зимней сессии, пряча округлившийся животик под просторным пуховиком, купленный мамой на первом курсе на вырост, уехала из областного центра домой, в небольшую деревушку в пару десятков домов. На курсе никто так и не догадался, что она не сделала аборт. Об этом знала только Светка.
Беременность протекала отлично, и все было хорошо, пока однажды по мартовской оттепели к ним в дом не пожаловали шестерки Свиридова, Тохиного отца, известного в их области криминального авторитета.
- Ты, дура, кого хотела надуть, - раскручивая на пальце ключи от брошенного за воротами вездехода, наехал на нее татуированный до бровей громила, похожий на медведя, - думала, батя не узнает, что ты ублюдка от щенка его оставила? Хотела бабло с него стрясти, дрянь? Не получится. Батя велел тебя к нему привезти, сам с тобой разберется честь по чести. - Он мерзко заржал, - не видать тебе алиментов, как своих ушей.
Алька испуганно замерла у печи, она только что вернулась с прогулки и даже не успела раздеться... А потом перепуганным зайчонком скакнула мимо неповоротливого громилы и выскочила за дверь. Бежать! В лес! Там они ее не найдут.
Придерживая живот, она летела, спасая себя и ребенка, по накатанной лыжне в самую гущу леса, а громила, громко ругаясь и матерясь, догонял ее вездеходе. За ним мчался еще один мужчина и что-то орал тому, первому. Но из-за грохота моторов и азарта погони громила ничего не услышал.