Айрис удивлялась изменениям в характере госпожи, но радовалась такому преображению.

-Миледи, я Вам расскажу все, что знаю. Я у Вас только год прослужила, но успела привязаться. Вы хорошая, только слишком тихая. А муж Ваш, мир его праху, зверь в человеческом обличье, и пусть Питер меня ругает за такие слова! И матушка его тоже – та еще стерва, прости господи! Как Вы вообще умом не тронулись от такой-то жизни?

Нина слушала девушку и гадала, говорить о себе правду или нет. Интуиция подсказывала, что горничная простая и добрая, не предаст, но Нина сдерживалась. Айрис действительно поведала, что знала о Нинель Лунд, ни разу не усомнившись, что ее хозяйка – другой человек, и приняв на веру заявление об амнезии, тем более, что доктор Барнс этому совсем не удивился.

-Миледи, то, что Вы живы – уже чудо, а память вернется. Хотя, по-моему, кое-что Вам лучше и не вспоминать, спокойнее будете. Поправляйтесь и езжайте к родным. Здесь Вам жизни не будет, – посоветовал доктор. И Нина ему поверила.

***

Корабль зашел в порт Кёпенхэйгена после полудня на пятый день плавания. И Нина, и Айрис порядком измучились от качки, скудного рациона и отсутствия возможности помыться.

Нина (очумевшая и замотанная проблемами) не могла понять сначала, какое время года на дворе: вроде тепло, но каждый день моросил дождь, ветер вообще не останавливался, раздражая женщину до крайности.

Оказалось, начало лета! Но шерстяное платье с тремя юбками, накидка типа пелерины и шляпка вовсе не были лишними.

Нина с трудом приняла иномирную форму одежды – эти шнуровки на спине, отсутствие привычных трусов и лифчика, многослойность и туфли на одну ногу с чулками до колена на подвязках претили привыкшей к брюкам и кроссовкам женщине.

«Вот и поверишь книжным героиням, начинавшим свое прогрессорство с нижнего белья» – ворчала Нина Андреевна про себя, пока Айрис упаковывала ее в более-менее свежий наряд перед выходом на сушу.

По словам поверенного Отто Лунда, по прибытии в Данску Нинель следовало посетить контору местного стряпчего Расмуссена и ознакомиться с завещанием отца, скоропостижно скончавшегося зимой этого года.

Купец, сделавший состояние на торговле с заморскими колониями и русскими землями, потерял корабли в последней кампании из-за пиратов в западных и южных океанических водах вместе с дорогим грузом специй и шелка, поругался с подельниками и от расстройства напился и замерз в порту.

Все дела были переданы управляющему, двоюродному племяннику Лунда, ему же отошли дом в столице и причальный склад. Нинель должна была получить некоторую сумму денег в Курант-банке и поместье на острове Фалькстар, купленное отцом незадолго до смерти по особому разрешению короля.

- Вас встретят в порту, я сообщил голубиной почтой коллеге на родине, – провожая Нинель, поведал поверенный. – На многое не рассчитывайте, фру, Ваши родные, – замялся он – не очень рады Вашему возвращению и будут, думаю, пытаться выкупить у Вас деревню. Но! – сделал ударение юрист. – Вы имеете право обратиться в суд, если на Вас будут давить из-за неправомерности наследования по женской линии.

-Понимаете, в Данске недавно принят закон, что вдовам позволено самим распоряжаться имуществом, оставленным умершими родными, если срок со дня их смерти не превышает 14 месяцев. Вы совершеннолетняя, дворянка по мужу, пусть и иностранцу, можете попросить назначить Вам государственного опекуна. Это необязательно, но в Вашем случае оградит от притязаний и родни, и возможных женихов лет на 5, уж на три года траура – точно, – уверенно закончил поверенный.