— Говорю же, я не Сашенька, а вы с кем-то меня спутали, - чувствуя, как паника начинает охватывать ее всегда «холодную» голову, Светлана села и откинула одеяло. Плотная сорочка из сатина сильно измята, ноги, торчащие из-под нее, гладкие, а икры ровные и красивые.

Светлана Борисовна не страдала варикозом – хорошая наследственность и много движения даже в шестьдесят лет позволяли носить летом юбки без колготок, но это были не ее ноги. Она подняла сорочку выше. Два колена «улыбнулись» ей милыми ямочками. Протянув руку к одной из них, она ущипнула и тут же почувствовала боль.

— Не пугай меня, дорогая. Такими вещами мы занимаемся без привлечения матушки. Вчера она чуть не волком выла от безнадеги и пила свой вонючий эликсир для сердца пока не заснула.

— Какими это вещами? – напряглась Светлана.

— Выдумывать истории, которых не может быть, - свернув газету, рыжеволосая девушка встала и положила ее на кресло. - Похоже, мы заигрались. Или ты все же решила написать книгу, и теперь используешь нас как мышей для опытов?

— Я не выдумываю. Можете позвонить в детский сад номер три тысячи сто восемь. Попросите к телефону Лидию Александровну, и она скажет вам, кто я, - выпалила Светлана, боясь даже думать, что эти ноги и коса принадлежат именно ей.

— Сашенька, милая, у нас остался день на сборы. Без тебя никак. Ты же знаешь, что твоя матушка как фабричная труба…

— Почему это… труба?

— Гуд один, а толку ноль. Ты же сама это сказала, - девушка опустилась на колени перед кроватью и взяла Светлану за руку. Вернее, взяла незнакомую руку, прикосновение к которой Светлана почувствовала, как будто это ее рука.

— Как вас зовут? – спросила Светлана, поняв, что разбираться в происходящем придется долго, но то, что произошло с ней – очень серьезно и… невозможно.

— Я Ольга! Ольга Гразовская. Твоя подруга и твой учитель, - девушка встала с колен. В глазах ее засверкала надежда на то, что ее, наконец, услышали.

— Я ничего такого не помню. Вообще ничего. Где мы находимся?

— Дома, в Москве, в вашем доме, и нам пора его покинуть.

— Покинуть?

— Да, ваш батюшка, царствие ему небесное, - девушка с душой перекрестилась и продолжила: - как оказалось, заложил все имущество в Москве, и даже в Тюмени, чтобы закончить строительство железной дороги к Пятигорью.

— Мой батюшка, царствие ему небесное… - Светлана тоже перекрестилась незнакомой рукой и обнаружила, что на животе под рубашкой нет привычного небольшого валика, который она тщательно скрывала утягивающим бельем. – Так вот… мой батюшка был строителем и получил эту квартиру в тысяча девятьсот пятьдесят третьем своим трудом. И закладывать он ее не стал бы даже за три железных дороги. Что за бред вы несете, милочка?

Светлана встала с кровати и поспешила к окну. Она привыкла видеть из него дом напротив, красивые кованые балконы, на которых теперь можно было наблюдать не детишек, пускающих мыльные пузыри, а молодых богатеев с фужерами. Дома в этом районе раскупали за огромные деньги, но она не сдавалась, решив дожить свою жизнь именно здесь.

— Сашенька, - Ольга кинулась за ней, подумав было, что та решила свести счеты с жизнью.

— Черт побери, - только и смогла сказать Светлана, глядя из окна третьего этажа вниз. Там, по мощеной камнем, но чистой и красивой улице, шли люди, одетые как эта сумасшедшая Ольга, или те две женщины, которых она видела вчера с ней в этой комнате. Короткие приталенные пальто с мехом делали их еще сильнее похожими на женщин из девятнадцатого века. Мужчины в костюмах, которые можно было разглядеть под распахнутыми пальто, и папахах. Кто-то в простенькой куртке и брюках, заправленных в сапоги. Один в меховой шубе и с тростью остановил коляску, которую тянула настоящая лошадь.