Выслушав её, Рэй усмехнулся.

– И что мешает тебе проверить своё предположение сегодня, как только мы закончим собирать пробирки?

– Хмм! Ничего! – широко улыбнулась Виктория, выглядя при этом такой по-детски нетерпеливо предвкушающе восторженной, что Рэй опять поймал себя на том, что он испытывает в присутствии сводной сестры чувства, которые становились всё более пугающе-будоражащими и, одновременно, всё менее поддающимися его контролю.

Он отвел глаза от девушки, на которую ему было слишком приятно смотреть, дабы уставиться невидящим взглядом на осколки бокалов, среди которых ему предстояло отыскать уцелевшие пробирки.

«Не ведись, Рэй! – мысленно приказал он себе. – Она играет тобой! И тебе это известно, лучше, чем кому-либо другому! Ты знаешь, что она из себя представляет! И знаешь, что она умна и хитра!

Он сделал пару глубоких вдохов и выдохов, пытаясь сосредоточиться на сборе пробирок, однако его пальцы продолжали машинально перебирать осколки до тех пор, пока… не порезался.

– Черт! – прошипел он, отдернув руку и прижав кровоточащий палец к губам, который, к слову, он поранил весьма сильно.

– Осторожней надо! – тоном эксперта, тут же посоветовала ему виновница его ранения.

Рэй закатил глаза и снова вздохнул, чтобы скрыть раздражение.

«Без тебя знаю!» – мысленно огрызнулся он и, хотел было вернуться к сбору пробирок, но его «коварная» сводная сестра была слишком умна, чтобы упустить такой случай!

– Дай посмотрю, – попросила присевшая рядом с ним «интриганка и манипуляторша», протянув раскрытую ладонь. И голос у неё при этом был такой нежный-нежный, такой заботливый-заботливый, такой сочувствующий-сочувствующий, что его рука сама взяла и потянулась к её ладони…

И ещё немного и дотянулась бы, но он ей не позволил.

Отдернул её неразумную и, сжав в кулак, сердито уведомил: – Я сам!

Это было грубо. Он понимал это. И любая другая на месте этой вот обиделась бы, но эта же была интриганкой и манипуляторшей! И потому она… лишь улыбнулась снисходительно-понимающе и кивнула:

– Сам, так сам. – И протянула платок. А затем ещё и поинтересовалась, практически явно насмехаясь. – Или у тебя свой есть?

Разумеется, у Рэя был платок. Вот только он им сегодня с утра на виноградниках, вытирал пот со лба и… в любой другой ситуации то, что платок не очень чистый, его бы не смутило. Но в руках у коварной интриганки, которая целый день работала наравне с ним, был совершенно чистый платок!

У-у… ведьма! Ну вот воистину ведьма!

А иначе с чего бы ему вдруг стало стыдно показать ей свой грязный платок?

И кровь ещё! Капает и капает! Капает и капает! Если бы не капала, то вопрос с платком отпал бы сам собой. А она капает и капает! Капает и капает! Предательница!

– Ладно, давай! – буркнул Рэй, протянув здоровую руку к платку.

Ему улыбнулись всё той же снисходительно-понимающе-насмешливой улыбкой и аккуратно вложили платок в раскрытую ладонь.

Мимолетное прикосновение пальцев интриганки и манипуляторши было очень-очень лёгким, почти невесомым и всё же оно заставило сердце Рэя пропустить удар.

Ну точно, ведьма!

Почувствовав, как к щекам прилила краска смущения, он срочно вспомнил о том, что надо бы наконец заняться пальцем и, само собой, тут же и занялся, сделав вид, что полностью поглощен этим «сложным и ответственным» делом и потому обо всем и всех других начисто забыл.

– Спасибо, дальше я сам, – поняв, где-то через полминуты, что он по-прежнему не один, «отослал» он «ведьму» небрежным взмахом руки.

Точнее, отослал бы в том случае, если бы «ведьма» дождалась «великодушного» позволения покинуть высочайшее общество.