– Специальных магов-целителей у нас нет, но мы сами способны излечить раны как себе самим, так и друг другу, – ответил Балагур. – Если не слишком поздно…

– В случае чего… я тоже смогу помочь… – снова не удержалась она.

«Лишь бы вы мной поужинать не решили…»

– Ты и так сегодня помогла нашему щенку, но… спасибо.

Его слова звучат искренне. Так что, может, люди в дилижансе сегодня всё-таки не станут волчьим кормом.

– А почему волчонок без присмотра взрослых по лесу ходил? Потерялся? Или сам сбежал? – в очередной раз полюбопытствовала Мирана, и по напряжённому сопению пепельного поняла, что её вопросам тут совсем не рады. И, наверное, они всё же звучат несколько бестактно, будто она влезает в личные дела стаи.

«Так, Мира, хватит! Замолчи сама, пока тебя не заткнули!»

Однако шатен, казалось, вовсе не считал её разговоры бестактными.

– Этот маленький проныра тайно за нами увязался, когда мы на обход пошли, а потом в тумане заплутал. Вот в ловушку и попал, – неодобрительно сказал он. – Ему отец сегодня ещё всыпет за самоуправство, чтобы в следующий раз не совался, куда не надо.

– Суровые у вас тут законы... – проронила она. – Жаль малыша.

– Суровые?! Это основа основ! – вмешался в разговор Хмурый. – Если бы содранная шкура Дайла висела сегодня на чьей-то стене, тогда действительно было бы жаль!

«И не поспоришь…» – Мирана прикусила язык и перестала забрасывать «волков» вопросами.

Какое-то время они ехали молча (остальные члены стаи почему-то тоже не заводили разговоров), сворачивая то туда, то сюда. Впереди слышались лишь команды Рикдара, да всё новые и новые силки появлялись в руках у оборотней.

– Маячок – это не всё, – вдруг заявил шатен. – Есть в тебе что-то ещё, но с ходу определить не получается. Может, вожаку удастся… – задумчиво проронил он.

И Мира заволновалась ещё сильнее. Выходит, кроме маячка ей подсунули ещё какую-то пакость?

И снова речь зашла о хозяине Волчьей пустоши. В голосе Балагура, когда он говорил о вожаке, было столько уважения. Не страха или вынужденного подчинения, а именно добровольного повиновения. Похоже, стая за своего главаря стоит горой, а это значит, что он достойный предводитель.

Из кареты послышался плач ребёнка. Мира довольно резко обернулась, из-за чего лошадь под ней занервничала. То, что Балагур успокоит животное, она вполне ожидала, ведь он шёл рядом. Однако то, что каким-то неуловимым движением Хмурый окажется настолько близко и придержит гнедую с другой стороны, для Мираны стало полной неожиданностью.

– Не дёргайся! – рявкнул он.

– Я просто… – начала было Мира.

– Попытаешься сбежать – и кто-то из них умрёт! – зловеще сообщил пепельный. И верилось каждому его слову.

– Будь осмотрительнее… – посоветовал Балагур, не подтверждая, но и не опровергая угроз соплеменника.

«А вот и обратная сторона их спокойствия и дружелюбия…» – невесело подумала она.

Плач малыша постепенно перешёл в отдельные всхлипывания, а потом и вовсе смолк. Видимо, его мать вовремя сообразила, что временных захватчиков лучше не раздражать.

Мира напряжённо размышляла над сложившейся ситуацией. Рано она расслабилась и понадеялась на благоразумие хозяев здешних земель. В данный момент ей нечего им противопоставить, но у неё была надежда, что так будет не всегда. Если по пути не представится возможность улизнуть, Миране нужно будет спокойно выслушать то, что хочет сообщить вожак, и тогда уже принимать решение, что делать дальше.

Вскоре они выехали из зоны тумана, а подходящего шанса для побега так и не подвернулось. Но Мира не спешила отчаиваться и снова накинула на себя заклинание успокоения. Белая вязкая дымка стала рассеиваться, и на горизонте проступили очертания чёрного замка. Высокие остроконечные шпили, узкие арки и ощущение лёгкости форм, а не тяжеловесность и массивность, которые бы гораздо больше подошли оборотням, стали для Мираны неожиданностью. Странный камень какой-то неизвестной породы при ближайшем рассмотрении действительно оказался чёрным, а не тёмно-серым.